— Ладно, друг, харэ о колхозниках, — остановил его Артемин. — Скажи лучше, с чем пожаловал.
— Новость у меня хреновая. Пациент откинулся.
Хозяин кабинета чуть не пронес мимо рта только что налитую рюмку «Хеннеси».
— Как «откинулся»? — удивился он. — Ему же еще добрых два года сидеть.
— Да вот так, — развел руками Шнеля. — По амнистии, видно. Я и сам не поверил, брякнул Дуле Моченому — ну, помнишь такого фраера, он еще пол-Черкизона в свое время держал. И тот сказал, что да, на днях как раз и откинулся.
— Да, это и правда хреновая новость, — покачал головой Артемин. — Очень оно сейчас некстати.
Шура Пациент — это имя было для Артемина вовсе не пустым звуком. Если бы его попросили составить список людей и явлений, которых он в жизни больше всего боится, то Шура, может, и не оказался бы на верхушке рейтинга, но в пятерку бы точно попал. Он был одним из тех подельников Артемина, которые стали его смертными врагами.
Познакомились они еще в девяностых, в период заката перестроечного рэкета. Артемину была нужна серьезная крыша для его делишек, и поэтому он набился к Пациенту в партнеры. Но тот с каждым разом стал требовать за свои услуги все больше и больше, за что и был наказан.
В один прекрасный день Артемин пригласил Пациента на пикник в Подмосковье. Вечеринка была организована в лучших традициях. Водка лилась рекой, вокруг крутились юные проститутки, гремели задушевные песни. В разгар веселья Артемин остановил музыку и предложил выпить за дружбу по понятиям. Пациент охотно поддержал тост. И, опрокинув стопарик, вдруг почувствовал, что он не в состоянии встать из-за стола. Окосевшим глазом окинул своих братков и остатком мозга сразу понял, что они в таком же состоянии. Шнеля и другие люди Артемина сохраняли бодрость.
Пациент проснулся в своей машине на обочине какого-то второстепенного шоссе. В его пальцах были зажаты чьи-то дамские трусики, а на заднем сиденье лежала связанная по рукам и ногам деваха — явно из представительниц древнейшей профессии. Ее юбка была приспущена.
Пациент открыл глаза, пытаясь вспомнить вчерашнее. Все это время его активно тормошил майор милиции. Авторитет послал его пятистопным ямбом и тут же получил по кумполу. Затем его пересадили в другую машину, с решетками на окнах.
Шуру Пациента закрыли на десять лет за изнасилование несовершеннолетней. Одним из свидетелей на суде был как раз таки Артемин. Именно из его уст бандит наконец узнал, за что его судят.
Артемин понимал, что десять лет рано или поздно пройдут. И поэтому он иногда жалел о том, что не воспользовался случаем и не решил проблему раз и навсегда. В том, что Пациент не забудет обиды, можно было не сомневаться. В своей среде он когда-то имел репутацию беспредельщика. Соответственно, у Артемина были все основания готовиться к худшему. Выстрел в голову из снайперской винтовки — это был еще не самый плохой вариант. Скорее всего, Пациент предпочтет что-то более изысканное. Тем более что по части пыток он считался настоящим гурманом. Любой гестаповец или энкавэдэшник с удовольствием пошел бы к нему на курсы повышения квалификации.