– А? Уже? Что-то я заработался… – мужчина положил прибор на стол и, встав на ноги, потянулся, разминая затекшие из-за долго сидения мышцы.
Питер задумчиво ковырял вилкой кусок мяса, лежащий перед ним на тарелке. Да, с продуктами в этом бункере проблем не было. Когда-то давно, почти полжизни назад, консервируя этот бункер, Питер даже не предполагал, что придется тут вновь очутиться, но все же кладовки продовольствием забили до отказа.
Да… Знать бы где упадешь – перину постелить… Но чего уж там… Уже больше трех месяцев они с Гердой тут, в этом чертовом подземелье. С одной стороны они находятся в гораздо лучших условиях, чем большинство выживших на поверхности. А с другой – рискуют остаться единственными выжившими на планете, почти полностью захваченной мутантами, некогда бывшими людьми, но необратимо измененными вирусом… С каждым днем, там, наверху, людей оставалось все меньше. Станции связи переставали транслировать сигнал одна за другой.
Здесь, в бункере, оборудование было очень мощным, поэтому Питер без проблем мог фиксировать все сигналы, которые транслировались на планете. Пока, относительно, под ударом эпидемии и мутантов, более-менее держались районы планеты, которые до этого контролировались повстанцами. Как бы это странно не звучало, но… Корпорации не смогли ничего поделать с надвигающейся заразой. С чем это связано, непонятно…
Нет, можно было предположить, что это всякие там сепаратисты-террористы распылили вирус. Вот только… Питер, как никто другой, прекрасно знал, что связи между той же Уральской республикой и каким-нибудь арабским халифатом в Северной Африке, нет, от слова совсем… Но почему-то именно районы в Северной Африке и на Урале, пока еще оставались достаточно чистыми, для того чтобы люди могли выжить.
Хотя… Оторвавшись от созерцания еды, Питер поднимает взгляд на девушку, сидящую напротив него и так же вяло ковыряющуюся в своей тарелке. За последнее время, Герда очень сильно сдала. Лицо приобрело синюшный оттенок, а под глазами висят синие, с черным отливом мешки. Да и в самих глазах проскакивает лихорадочный блеск. Пока что, она еще в состоянии помочь по мелочи, ну там приготовить еду или убраться в спальных отсеках, но… Девушка умирала…
Питер так сильно сжал челюсти, что зубы тут же отозвались ноющей болью. Он ничего не мог поделать, просто ничего. Вирус… Гребанный вирус… Они оба больны. Только вот у Питера было одно преимущество – установленная в Содружестве нейросеть. С трудом, но она пока справлялась с заразой, убирая негативные последствия деятельности враждебного микроорганизма и подстегивая регенерацию клеток. Да еще, раз в неделю, Питер ложился в медкапсулу для общей очистки организма, иначе никакая нейросеть бы не помогла.