Было ясно, что где-то неподалёку живут люди, но они поклоняются «дыре», и нет никакой гарантии, что кто-то из них окажется в здравом уме. Про Бога молельщики не говорили, в своих молитвах они обращались исключительно к «дыре» и «избе»: «Дыра моя! Изба моя! Помилуй мя!» После истории с порезанным пальцем Грише не хотелось идти к незнакомцам. Вдруг они захотят ему голову отрезать, кто их знает... Похоже, весь здешний лес населён сумасшедшими.
«Какая дикость, — думал Гриша, глядя на пришельцев. — Что за странное верование? Дыра — это же пустота. Разве можно поклоняться пустоте? Ничто, помилуй мя. А изба? Какая связь у избы с дырой? Петя бы объяснил... Дыра прорублена в избе... или дыра — это изба... то есть мой дом — пустота... всё — пустота, я живу в пустоте, нет ничего вокруг и нет ничего внутри; всё, что вижу, — грёза, мечта, бред; жизнь — обман, действительность не имеет смысла. Истина в дыре. Царство пустоты. Как соблазнительно. Что, провалиться в пустоту? Нет, нельзя пока проваливаться. Надо, чтобы с Костиком всё было хорошо».
На закате молельщики ушли.
— Логин Самсонович, не хочу вас беспокоить, но объясните мне, что за дыра такая? Почему вас называют дырником?
— Я не дырник! Они дырники, поганые, бесье мытарство, моя наигоршая беда! А я — истинно православный христианин!
Гришу с Костиком ждало новое испытание — Логин решил выпустить чёрта, то есть не самого чёрта, а то, что с Божьей помощью от него осталось. Чёрт потерял свою силу, стал совершенно безопасным, съёжился, распался. Чёрта поглотила дыра-изба, он растворился в пустоте, а на его месте возникла блаженная Агафья. «Иди сюда, Агафьюшка, иди!» — выманивал старик кого-то из подполья. Каково же было изумление артистов, когда из подпола вышла жеможаха. Но её как будто подменили — она ласково улыбалась, крестилась, кланялась. Судя по всему, она окончательно сошла с ума.
* * *
Тата Иадова на ЗИСе недалеко по реке уехала. Побурчав немного, грузовик заглох и начал погружаться в воду — лёд под ним треснул. Тата успела выскочить из машины. Она бегала вокруг тонущего Захара Ивановича и причитала — ей казалось, что в кабине остался Патрон. Сутки Тата шла по лесу — уверенным шагом, ни на что не отвлекаясь, не сомневаясь, что направление выбрано верно, — и в результате добралась до обители Логина Самсоновича, которая стала конечным пунктом её мытарств и метаний...
Тата била несуществующих мух «Социалистическим Севером» и просила чаю с сахарком и с водочкой. Логин воспитывал дурочку Агафьюшку: кидал в неё сапогом, говорил, что чай, водка, сахар — соблазн и грех: