Вскоре в Инсар прибыли сто вооруженных бойцов и три дальнобойных орудия, установленные на железнодорожной платформе. Мы почувствовали себя увереннее. Объявили в городе осадное положение. Написали приказ: «Всем, кто имеет оружие, немедленно сдать его в исполком Укрывательство оружия будет расцениваться как измена народу, и виновные понесут наказание по законам военного времени — расстрел».
Первым приволок два пулемета «максим» и 18 аккуратно уложенных в коробки пулеметных лент эсер Москвитин. Сбор оружия продолжался в течение пяти дней и дал отличные результаты. Тогда же мы разоружили земскую управу и городскую думу, а затем распустили их. Синократов, Кулишевич, Шумилин, Кильдеев, Немцев и другие враги Советской власти были арестованы и отправлены в Пензу. В городе и уезде воцарился порядок.
Весной 1918 года из Москвы по заданию Центрального Комитета партии к нам прибыла группа большевиков в составе товарищей Свентера, Косикова и Андреева. В их задачу входило создание уездной партийной организации. А из Пензы приехал большевик Степанов для оказания нам помощи в организации комитетов бедноты.
Летом того же года я и еще несколько активистов были приняты в члены партии. Так у нас появилась первая коммунистическая ячейка.
На очередном уездном съезде Советов я был избран председателем Инсарского исполкома и вскоре в числе других делегатов от Пензенской губернии направился в Москву на пятый Всероссийский съезд Советов. Выехали мы, конечно, заблаговременно. Чем ближе подъезжали к столице, тем больше волновались.
Делегат Подгорнов, работавший у нас секретарем уездного исполкома, одну за другой крутил махорочные цигарки, и в нашем углу вагона стоял такой густой дым, что мы едва могли разглядеть друг друга.
— Какая она теперь, Москва? Почитай, три года не был в ней, — мечтательно говорил Подгорнов и неожиданно добавил — А ведь мы обязательно Ленина увидим!
— Да, Ленин наверняка будет на съезде, — подтверждали другие…
Был жаркий день 2 июля 1918 года. До начала съезда оставалось два дня. И тут прослышали мы, что в Манеже должен состояться митинг солдат, уезжающих на фронт. Все инсарцы, конечно, помчались туда. Каждому из нас хотелось услышать последние новости, окунуться в гущу тревожных событий.
Около двух тысяч человек заполнили в тот день Манеж. Неожиданно кто-то крикнул:
— Глядите, Ленин!
Все зааплодировали. Вдоль живого коридора к центру зала продвигался мужчина — среднего роста, большеголовый, лобастый. Едва успевая раскланиваться, улыбаясь, он энергично шел вперед, то и дело поднимал вверх руку, приветствуя собравшихся.