— Как вы считаете, товарищ Болдин, автомат Федорова можно взять на вооружение? — спросил нарком.
— Внешний вид у него приличный, меткость огня неплохая, но автомат имеет много недостатков.
— Интересно знать какие? У вас в полку служит опытный оружейник товарищ Козлов. Он здесь?
Со скамьи поднялся худенький Козлов, расправил гимнастерку.
— А каково ваше мнение об автомате? — обратился к нему Михаил Васильевич.
— Он очень сложен. Уж больно много в нем деталей. Чуть малейшая задержка какая, и, пока разберешься что к чему, много времени нужно. Не то, что наша трехлинейка.
— Значит, считаете, что трехлинейка всему стрелковому делу венец?
— Нет, она не венец, но значительно лучше федоровского автомата, — категорически заявил Козлов.
Михаил Васильевич взял в руки винтовку-трехлинейку, похлопал по магазинной коробке.
— Я не склонен умалять ее достоинства. Спасибо, послужила нам. Если потребуется, и еще послужит. Верим ей и не собираемся сдавать в музей. Но нам нужно думать и о новом оружии для Красной Армии. Ведь она коренным образом отличается от царской и любой зарубежной армий.
Мы слушали наркома с большим вниманием. За каждой его фразой чувствовалась глубокая мысль, забота о процветании Родины, о росте могущества Красной Армии.
— Наша страна должна иметь свою, отечественную технику. Правильно говорю?
— Правильно, товарищ нарком, — послышались голоса.
— Ведь вот как в царской России было? За что, бывало, ни возьмешься, все чужое. Пулемет английский, винтовка французская, станок бельгийский, автомобиль американский, часы швейцарские…
— Царица и та немецкая была, — под общий смех добавил старый оружейник Ремизов.
— Верно говорите, — усмехнулся Фрунзе, но тотчас же перешел на серьезный тон. — Россия покупать оружие могла, ей союзники продавали. А у нас союзников нет, зато врагов более чем достаточно. Америка не признает Советский Союз. Заодно с ней и другие государства норовят снова объявить поход против нас. Нам же нельзя рассчитывать на помощь богатого заморского дядюшки. Только своими силами, своими руками мы должны создавать новую технику, в том числе и отечественное оружие.
Фрунзе задушевно беседует с нами, высказывает интересные мысли, рисует грандиозную картину будущего нашей Родины. Он говорит о том, какой должна стать Красная Армия, чтобы быть способной достойно защитить завоеванное кровью народа. И говорит он о самых жизненно важных и сложных делах предельно просто, доступно.
— Я отнюдь не принадлежу к категории любителей воевать, — обращается к присутствующим Михаил Васильевич. — Более того, я категорически против войны. Но чувство бдительности, настороженности к проискам милитаристов у нас должно расти. Нужно неустанно думать об укреплении Красной Армии, об оснащении ее оружием, которое по своим боевым качествам было бы лучше вражеского. Чего греха таить, всякие керзоны и им подобные рады утопить нас в ложке воды. Почему же мы должны сидеть сложа руки?