От сознания, что его спасла чистая случайность, по спине Осипова поползли холодные мурашки. Пришлось отойти назад, затем в сторону и там уже переходить передний край противника. Все обошлось благополучно. Хорошо, что у гитлеровцев нет сплошного фронта. Видимо, части Советской Армии, обороняясь, здорово их потрепали.
Выбравшись на нейтральную полосу, Осипов подождал товарища.
— Кажется, прошли, — прошептал Тагиров, подползая.
— Не говори гоп… — так же шепотом ответил старший политрук. — Тут как раз и свои пристрелить могут, да и на минное поле попасть не мудрено. Так что не особенно радуйся. И давай-ка поторапливаться, развиднеет скоро, а тогда уж нас наверняка продырявят. Ползи за мной..
Скоро разведчики услышали впереди русскую речь. Видимо, наши окопы от гитлеровских отстояли метров на 200–250, не больше. Поползли на голос, добрались до траншеи, спрыгнули в нее.
Осипов случайно упал на сержанта, командира оборонявшегося здесь отделения.
Тот, перепугавшись, пытался стряхнуть с себя разведчика, но места было мало, и это ему не удавалось. Наконец подбежали солдаты, навалились па разведчиков. Освободившийся сержант схватил карабин, направил его в грудь Осипову.
— Подожди стрелять, — сказал Кирилл, — Мы русские. Отведи нас к командиру.
Сержант немного вроде успокоился, но оружия не опускал и не сводил с разведчиков взгляда. Потом он и еще один боец повели их в тыл.
Командира роты на наблюдательном пункте не оказалось. Был политрук. Он принял задержанных за лазутчиков и коротко приказал:
— К стенке их. Это гитлеровские сволочи.
Осипов убеждал политрука, что тот поступает неправильно. Даже если они вражеские агенты, нужно доставить их в полк.
— Дорогой убежать хотите? — сощурил глаза политрук…
Подумать только — пройти через такие испытания, чтобы оказаться у своих, и тут погибнуть таким нелепым образом.
Откровенно говоря, разведчики не могли винить политрука, заподозрившего их в шпионаже. Может, и они сами поступили бы так же, находясь в его положении. Но разве от этого легче?
Когда уже не оставалось никакой надежды и Осипов подумывал, не попытаться ли убежать от конвоиров, появился наконец командир роты. Это был немолодой уже старший лейтенант, на вид суровый и строгий. Он распорядился, чтобы Осипова и Тагирова отвели в штаб дивизии.
Командир дивизии находился в домике, крытом соломой. Когда разведчиков ввели туда, Осипов распорол подкладку рукава, извлек мою записку и вручил ее командиру. Прочитав ее и выслушав разведчиков, тот сразу же позвонил командующему 19-й армией генерал-лейтенанту Коневу.