– То есть обычное прикрытие…э-э-э… дипкурьера, скажем так…
– Близко к тому, – соглашается собеседник. – Пошли дальше.
А вот арсенал группы прикрытия меня просто потряс!
Нет, я, конечно, понимал, что тут не организацией скаутских утренников народ занимается, но чтобы до такой степени…
– По ряду причин, о которых я тебе позже расскажу, мы не используем вооружение, которым работают армия, Корпус и спецслужбы.
– Почему? Ведь, насколько я понял, «Гарвард» – тоже своеобразная спецслужба?
Норман присаживается на стул около стола для чистки оружия и делает приглашающий жест – мол, садись!
– Видишь ли… Мы действительно выполняем определённые поручения правительства. Но формально ни к какой специальной службе не относимся. Фактически нас вообще не существует. Твоё личное дело, как ты знаешь, продолжает находиться в управлении кадров Корпуса. Моё – тоже где-то там лежит… – Он делает неопределённый жест рукой. – Выйдешь на пенсию – и можешь с полным основанием рассказывать о своей героической службе в каком-нибудь Ираке. Или ещё где-то… записи в личном деле это подтвердят. Это на тот случай, если кто-то слишком любопытный захочет поинтересоваться твоим прошлым. Впрочем, думаю, что ему дадут по рукам гораздо раньше. Ибо сунуть нос в личное дело кого-нибудь из нас – задачка очень трудная! – Он суёт руку под стол и вытаскивает из ящика пару банок с пивом: – Угощайся! С этим у нас легко!
Пиво прохладное и приятно щекочет нёбо.
– Так вот… Сам понимаешь, за всё надо платить! Именно по этой причине, любой твой проступок будет разбираться на закрытом заседании специального военного суда. Сотрудники «Гарварда» имеют юридический иммунитет от уголовного преследования в ходе осуществления ими своей деятельности. Это, разумеется, не означает полной безнаказанности. За нами смотрят. Всегда, даже после выхода на пенсию. И гражданский адвокат, равно как и адвокат Министерства обороны, к твоему делу допущен не будет ни при каких обстоятельствах. У нас свой суд, свои обвинители и свои защитники. Впрочем, если ты ничего такого не совершишь, то ни с кем из них так никогда и не встретишься.
– А ты встречался?
«Гангстер» кивает:
– Был разок… но, как видишь, всё обошлось! Ладно, не будем ворошить прошлое!
– Скажи, а почему именно я? По какой причине ваш шеф меня выбрал?
Норман усмехается.
– А что ты сделаешь, если на тебя наедет какой-то борзый фраер? – Он неожиданно переходит он на русский язык.
– Рога пообломаю! – тоже на русском отвечаю я ему.
Совершенно автоматически, между прочим.
– Вот тебе и одна из причин – ты очень ловко умеешь имитировать русского мафиозо. И это не осталось незамеченным.