— Понял, — ответил Чар, вновь вернувший себе невозмутимый вид. — Что-то ещё?
— Да, — сказал Клоун. — У нас тут товарищ есть. Но он что-то не отзывается на чаты. Может спит, может дерьмом по уши залился, может и то и другое. Хорошо бы его привести в себя и привет от нас передать.
— Где он и как его зовут?
— Звать его Толстым. А где он, я на карте покажу.
— Сделаем. Ещё какие-то пожелания?
— Желаем немедленно испробовать пива в нашем офисе, — нетерпеливо заявил Март.
Глава 9
Жизнь девятая. Команда — это важно
Толстый, попытавшись сделать глоток, дробно застучал зубами по краю толстостенной пивной кружки.
— Аккуратнее, не то стеклом закусишь, — предостерёг Клоун.
Отхлебнув, наконец, Толстый, облегчёно вздохнув, произнёс:
— Да легче сдохнуть, чем так страдать…
— За свои деньги приобрёл головную боль? — понимающе усмехнулся Март. — Похоже, ты пил не пиво. Даже боюсь предполагать, чем же так можно залиться. В твоих глазах просматривается вся таблица Менделеева. От алкоголя такое не бывает, ты явно с чем-то ещё перебрал.
— Это был тяжёлый вечер, — признал Толстый. — А как вы меня нашли?
— Ты ведь говорил, что в Радугу подашься, остальное — вопрос техники, — не стал делиться подробностями Клоун.
— Как вообще тут жизнь? Понравилось? — спросил Март.
Толстый, чуть промолчав, ещё раз отхлебнул, уже чуть увереннее, после чего с сомнением протянул:
— Как-то здесь всё неправильно… Противоречиво… Самый большой стаб юга без умений. Здесь нет никакой политики, нет нехорошей движухи. Не должно быть. Звучало интересно. Но я это совсем по-другому представлял.
— И что же ты представлял?
— Ну… не такое. Не так всё должно быть. Я думал, что увижу что-то такое, чего в других местах нет. А получается, стаб как стаб. Ничего особенного, почти обычный. Просто всяких шалманов больше. Тут круглые сутки веселье рекой. Но такие места я и до этого видел. Свободой тут только пахнет. Всё то же самое, что и везде. На входе не забирают оружие и не лезут с тупыми вопросами, это да. Ну и что с того? Только попробуй пальбу устрой, сразу завалят. Даже если в воздух пальнёшь, завалить могут. Даже разбираться не станут.
— И тебя это так напрягло? Такое вот ограничение твоей свободы? Любишь патроны впустую жечь? — спросил Клоун.
— Да нет, не именно это. Это ведь про всё можно сказать. Здесь на словах, все равны, а на самом деле хрень какая-то. У них есть такая штука, как комитет постоянных жителей. Вот они, получается, сами себе охрана, армия и прочее. Как бы обеспечивают здесь жизнь. И им никто не указ. Сами решают, что и как делать. На каждом заборе написали, что все равны, но это на словах. У нескольких шишек из комитета вся власть, всё управление. Тут вода из крана не потечёт, если не будет разрешение от комитета. Захочешь хибару свою поставишь, окажется, что до тебя это место уже забили. И это, конечно же, будет кто-то из комитета. Или договаривайся за пустырь, а это дорого, или ищи другое незанятое место. Но там сразу хозяин нарисуется, как только начнёшь что-то делать. Бизнес такой, разводить лохов на теме недвижимости. И не только на ней. Тут куда ни плюнь, попадёшь в насос для денег. И деньги он качает в карманы одних и тех же людей. Короче, про свободу и равные возможности, это тухлая лапша. Обычная реклама дорогого стаба. Не знаю, кто и как эту рекламу раскрутил, но это настоящий гений. Даже я купился.