Да и без сложностей с тропами понятно, что беззаботности впереди не будет. Март, похоже, принципиальный противник облегчения жизни. Каждую новую границу старается пройти так, чтобы выжать из неё максимум бонусов. Для прокачанного игрока — перспективная тактика.
Но опасная и нервирующая для того, кому надо всего лишь оказаться на другой стороне, без лишних наград и трофеев.
Лидер ладно — зло привычное. Его вряд ли исправишь. Март есть Март, что с него взять… кроме пива.
А вот остальные.
Читер уверен лишь в двоих: в Клоуне и в Толстом. И частично в Дворнике. Почему частично? Да потому что кваз такой же мутный тип, как и Март. Только с Мартом многое в последнее время прояснилось, а вот с этой глыбой ходячей — нет.
Что-то с ним не так. Да, нельзя не признать, что боец он прекрасный. Мало кто с голыми руками способен выйти против пары бронетранспортёров и разделаться с обоими. Да и во всех прочих напряжённых ситуациях он показывал себя идеальным бойцом.
Но ни один головорез не стоит белой жемчужины. Этот трофей, конечно, и рядом не лежит с золотой, но он тоже выдающийся до такой степени, что, даже имея за душой огромные деньги, достать его непросто.
А Март запросто достал.
И так же запросто расстался с ним, отдав квазу.
Вот это Читера в Дворнике и напрягало. Слишком настойчиво намекало на возможный подвох.
А подвохи никто не любит.
Но все прочие участники похода напрягали на порядок больше. А некоторые на много порядков больше. Даже Кнопка, с которой Читер относительно благополучно пережил первый рывок, дважды возвратившись в ряды отряда с её помощью, не казалась сейчас настолько же полезной, как тогда.
А что ещё можно сказать о девушке, которую Толстый притащил на себе, будто рюкзак. Оказывается, у этой тихони и правда нервный срыв. Причём срыв конкретный и опасно затянувшийся. И боролась она с ним сомнительными методами. А именно: засела в какой-то дыре, и то напивалась до чёртиков, то резала себе вены, едва не доходя до смерти, то жменями глотала сильнейшие антидепрессанты, где одна таблетка способна лошадь в овощ превратить.
А иногда принимала и вещества похуже.
Толстый всё последнее время проторчал при Кнопке, пытаясь вернуть её к нормальной жизни. Даже нашёл ей психолога, который профессионально поработал пару сеансов. Содрал за это немало и уверенно заявил, что месяц-другой терапии, и всё наладится.
Месяца-другого в распоряжении Толстого не было. И потому он спровоцировал Кнопку на совместную пьянку. Накачал её до зелёных чёртиков, да и сам набрался до такой степени, что едва сумел дотащить её до грузовика, куда закинул, будто мешок с картошкой.