– Да, именно об этом послании мы и говорим.
– Выходит, что так. Примерно в это время сны стали хуже, – ответила Джесси.
– Отбросим на секунду кошмары, – резко сказала доктор Леммон. – Я хочу повторить то, что уже говорила тебе ранее.
– Да, доктор, я все помню. Вы, как представитель Департамента государственных медицинских учреждений, а точнее Нереабилитационного подразделения, переговорили со службой охраны клиники на предмет того, что Болтон Крачфилд не имеет доступа к любым неавторизованным лицам. У него нет возможности общаться с моим отцом, поэтому он никак не мог сообщить ему информацию обо мне.
– Сколько раз я говорила тебе это? – спросила доктор Леммон. – Мне кажется, вполне достаточно, чтобы запомнить.
– Не раз. Более того, я достаточно подружилась с главой службы безопасности НРП, Кэт Джентри, которая также подтвердила ваши слова. Они обновили все протоколы, что гарантирует отсутствие связи Крачфилда с внешним миром.
– И все же тебя это не успокаивает, – заметила доктор Леммон.
– А вас бы успокоило? – возразила Джесси. – Если бы ваш отец оказался серийным маньяком, прославленным на весь мир как Палач из Озарка, и вы лично видели бы, как он издевался над своими жертвами, если бы его до сих пор не поймали, успокоилась бы ваша душа от обычных формальностей?
– Согласна, определенный скептицизм присутствовал бы. Но я сомневаюсь, что разумно останавливаться на том, что ты не можешь контролировать.
– А я бы хотела обсудить это с вами, доктор Леммон, – произнесла Хант, откинув сарказм, на смену которому пришла искренность. – Мы действительно уверены, что я никак не могу контролировать ситуацию? Кажется, Болтон Крачфилд немного в курсе того, чем занимался мой отец в последнее время. И Болтону... нравится моя компания. Я подумала, что еще одна встреча с ним способна дать нам информацию. Кто знает, что еще он может выложить?
Доктор Леммон глубоко вздохнула, явно обдумывая услышанное.
– Сомневаюсь, что подобные игры разума с печально известным серийным маньяком хорошо скажутся на твоем эмоциональном состоянии, Джесси.
– А вы знаете, что позитивно подействует на него, доктор? – спросила Хант, чувствуя, как растет разочарование, несмотря на все усилия. – Перестать бояться, что мой отец-псих выпрыгнет из-за угла и нападет.
– Джесси, если банальный разговор об этом смог так взвинтить тебя, что же будет, когда Крачфилд начнет дергать за ниточки?
– Это не одно и то же. С вами мне не нужно подвергать себя цензуре. С ним я веду себя совершенно иначе. Профессионально, – произнесла Хант, следя за тем, чтобы ее тон не сорвался. – Я устала быть жертвой, а это – единственный шаг, который я могу сделать, чтобы попытаться изменить ситуацию. Вы можете хотя бы подумать над этим? Я прекрасно знаю, что ваше слово в этом городе – золотой билет.