Ее глаза затрепетали и открылись, а радужки сузились до нормального состояния. Она громко вздохнула, Даже не увидев мужа.
— Что случилось? — спросил он ее.
Магьер моргнула несколько раз, осмотрела все вокруг.
"Возможно, усталость или дезориентация заставили ее потерять равновесие", — предположил Халида, глядя вниз и не видя ничего, кроме безмолвных силуэтов трупов. "Уже слишком поздно что-либо предпринимать. Нежить ушла, и мы должны уйти отсюда. Попытка выследить их сейчас могла привести только к засаде. Мы будем ждать, чтобы выйти на тропу на рассвете, когда большинство их вида спят."
— Воскликнул Гассан в отчаянии и бессилии. Беспокойство призрака прозвучало бы так рационально для остальных.
Лисил потянулся за упавшим клинком и поднял Магьер. — Да, обратно в лагерь … на сегодня."
Гассану ничего не оставалось, как обратить свой гнев на Халиду.
— "Я увижу, как ты превратишься в ничто".
В ответ он не услышал ничего, даже смешка в темноте.
* * *
Оша — вместе с ходящим с квозь камень и Странницей-потратил всего один день на покупку необходимых припасов. Вскоре после наступления темноты он забрался на оставшееся место в задней части фургона вместе с Странницей, Тенью и Мальцом. Красная Руда взобрался на переднюю скамью. Чейн последовал за ним и взял поводья.
"Все присутствующие? — прохрипел вампир.
Малец фыркнул в ответ, и Чейн щелкнул вожжами.
Фургон выкатился из конюшни на улицу. Оша прислонился к сундуку лицом к задней стенке фургона. Остальные, кто был с ним здесь, в кузове, были плотно упакованы между тремя сундуками, припасами и всем прочим снаряжением.
Все это происходило слишком быстро.
Всего лишь за одну ночь до этого он вошел в город с Сирсом, размышляя о том, как он будет проводить время вне тренировок. Теперь он направлялся на поиски входа в павшую крепость гномов.
У него даже не было возможности попрощаться с Сирсом и остальными или хотя бы отдать должное командиру Альтахку.
Только одно утешало его.
Странница сидела рядом, хотя она и не прислонилась к нему, как раньше. Тень лежала рядом с ней, голова маджай-хи лежала у нее на бедрах. Малец лежал на самом дальнем конце повозки, положив голову на лапы. Странницу, казалось, не пугала перспектива еще одного путешествия по незнакомым местам.
Это была не единственная перемена, которую он заметил.
Теперь Оша видел в ней саму себя … уверенность… хотя, возможно, он все еще был охвачен сомнениями. Он понимает, как лично.
Когда фургон приблизился к Южному выезду из города и свернул на дорогу, все еще идущую через лес, он изучал ее всякий раз, когда думал, что она этого не заметит. Она даже выглядела по-другому, хотя он никак не мог решить, по душе ли ему этот плетеный венок из сырых полосок шеот'а и мягкая одежда из сыромятной кожи. Ему определенно нравился ее вид, но в то же время новый наряд делал ее кем-то, кого он больше не знал.