Вообще, с судейскими мы на занятиях редко пересекаемся, иногда только на занятиях по праву, а вот с купеческим, ну то бишь с энтим… экономическим, почему-то занятия частенько совмещают. Ну какие занятия… Вот ту же каллиграфию… Или риторика, иногда и экономику… Но эт редко, потому что программы у нас все же разные…
Интересно… А сегодня совмещенные или нет? Эх… чего то я не сообразил, так бы точно не стал опаздывать… Хотя, все равно бы мимо не прошел. Уж я-то свой характер знаю. Вот не могу я так, если в моих силах кому то помочь, обязательно помогу. Папа говорит, что я весь в мать, мягкосердечный… Ну, возможно… Эх ладно, так в рассуждениях и самокопании я и доковылял, иначе не скажешь до дверей нужной мне аудитории.
Из-за потемневшей от времени резной двери, доносится еле различимый голос мастера Шильда, что-то рассказывает… Вот тоже странная вещь, он никогда не повышает голос, даже когда отчитывает за проступки, но всегда его слова хорошо различимы и прям до самого мозга пробирают. Интересно, какое наказание он мне придумает? Ладно, прочь сомнения.
Стараюсь, чтоб стук костяшками по дереву был слышен только внутри аудитории. Тук-тук… Ну это совсем уж тихо, чего то я переосторожничал, даже сам не услышал. Чуть сильнее… Ага, вот так лучше. Спокойный речитатив за дверь оборвался и послышался звук тяжелых шагов, заставлявших дрожать полы.
— А вот и господин Волан Де Гриз, наконец-то соизволил посетить наше недостойное собрание. — дверь открылась и на пороге воздвигнулся, именно воздвигнулся, иначе и не скажешь наш курсовой руководитель, а также преподаватель риторики и каллиграфии, мастер Шильд собственной персоной. — Прошу-прошу, господин, проходите. Уж окажите милость, нам сирым и убогим, хоть конец лекции прослушайте. — тихий голос учителя был наполнен едким сарказмом настолько, что казалось я сейчас прямо на месте растворюсь, от ощущения собственной ничтожности и чувства вины.
Ах да, я вроде забыл упомянуть, что мастер Шильд, самый настоящий огр. Угу… Ему можно и шепотом разговаривать, все равно с придыханием слушать будешь. Ага… Особенно если конкретно к тебе обращается.
На три головы выше меня, квадратный во все стороны, мастер Шильд олицетворял собою первозданную мощь. Плоский мощный череп с внушительными клыками и выступающими вперед надбровными дугами. Даже под мантией, в принципе свободно свисающей и бесформенной, прорисовывались каменные мышцы.
В общем, типичный такой преподаватель риторики, ага… Интересно, зачем ему уметь убеждать людей словами, если и так вряд ли найдется желающий с ним поспорить. Но, тем не менее, именно мастер Шильд считался лучшим каллиграфом герцога, и его неоднократно пытались перетянуть даже в Академию магов. Правда безуспешно. Он, говорят, работает в коллеже уже без малого тридцать лет.