Ну да ничего, разберёмся. Ситуация с нападением была непростая, и нужно было её как можно скорее прояснить. Поэтому Андрей, не мешкая, вытащил из сруба оглушенного дядьку, что так неудачно пытался махать в нём секирой и начал приводить его в чувство. Много времени это не заняло и уже через пять минут да после второго ведра воды, разбойник был готов к сердечному разговору.
Главное, что в таких случаях требовалось, это грамотно его начать, а для этого нужно было подавить саму волю человека. Причём подавить напрочь! И первое, что увидел пришедший в себя пленник, это сидящего на чурбаке напротив страшного и всего в кровавых подтёках на лице и руках, угрюмого Сотника.
В одной руке у него был кусок мяса, лосятина, конечно, но о том, то знал только сам сотник. В другой, в свежих подтёках крови виднелся огромный кинжал. При этом сам Сотник, усиленно чавкая, что-то жевал и смотрел жуткими глазами на пленного.
–Твои вон, все рядом лежат, тебя заждались поди, –и кровожадно усмехнулся.
Чуть приподняв и повернув голову, пленник увидел жуткую кучу из тел его товарищей. Это было последней каплей, и он неожиданно тонко и громко взвыл! В широко раскрытых глазах читался просто бескрайний ужас.
–Тихо-тихо, болезный, я тебя не сразу съем. Я тебя медленно резать, и есть буду! –и, резко наклонившись, Сотник отсёк кинжалом правую мочку от уха. Крови и боли от этого было много, но самому-то допросу не помешает. И через пару минут, когда вой пленного стал тише, глядя прямо в его расширенные глаза, Сотник чётко произнёс:
–Слушай меня внимательно, грешник! Я тебе буду задавать вопросы и, если увижу, что ты мне врёшь, или даже просто говоришь не всю правду, начну тут же на месте пластать ломтями. Понял!? А следующим, что я съем, будет твой глаз! Дошло!? –и, притянув к себе, он приставил остриё кинжала к самому веку.
–Да-да, господин, я всё скажу, всё, что знаю, всё как есть тебе расскажу!
Воля человека была сломана и подчинена Сотнику полностью. Поэтому весь следующий час пришлось лишь слушать да поправлять кое-где сбивчивый рассказ в нужное ему русло.
И так…
Были они из разбойной ватаги самого Свири Кривого. Банда эта была одна из самых многолюдных и страшных во всех окрестных землях. От того-то, насосавшаяся на крови и имуществе своих многочисленных жертв, была она богато одета и вооружена.
Тот же стрелок, что доставил столько проблем Сотнику и ранил его в бок, был первым подручным самого атамана, его правой рукой. Сам же он, по кличке Биляр, был из волжских булгар. Про себя он особо никому и ничего не рассказывал. Но вот в ватаге ходили слухи, что он из каких-то там младших булгарских князьков, и скрывается тут, в лесах, вдали от своей Родины, от смертного приговора за какое-то там серьёзное преступление против верховного правителя.