— Ясно.
Переводя дыхание, я вспомнил про наш разговор накануне. Речь шла о каком-то уговоре между мной и Шустриком. Он ещё показывал мне какую-то траву:
— Слушай, Шустрик, — я приподнялся на локте, но тут же рухнул обратно. — Ты говорил про уговор вчера. Так что там…
Щёлкнул замок. Парни повыскакивали с кроватей и побежали к двери. Лежащими остались только мы с Медным. Он — потому, что был слишком крут, чтобы вести себя как остальные, я — потому что сил хватило только чтобы сесть. Откуда такое изнеможение? Я задал себе вопрос и тут же получил ответ. Увеличение общего уровня материи вело за собой создание новых связей, а на это в свою очередь требовались все доступные ресурсы организма. Вот почему, я скопытился на беговой дорожке, не пробежав и пяти минут.
В зал вошёл Тренер и принёс лист бумаги. Расчерченная от руки табличка с тремя столбиками. Отталкивая громоздящихся на пути мальчишек, он подошёл к стене и прикрепил бумажку на информационную доску. Да, такая была. Пробковая доска размером метр на метр. На ней не было ничего, кроме листика. Предыдущий листик валялся на полу.
— Ну что, есть Томогавк?! — выкрикнул кто-то из парней.
— Есть или нет?! — подключился ещё один.
— Чёрт, да! — вскрикнул третий. — Кто с ним?! Кто?! Дайте посмотреть!
Распихав пацанов, Тренер высвободился и пошёл к двери. Почему он так странно на меня посмотрел?
— Сайлок! Это Сайлок!
Моё имя? Десяток голов повернулись и уставились на меня. Что-то не так. Что случилось?! Почему они так странно смотрят? Они жалеют меня? Почему лыбится Медный?
— Что? — спросил я у Шустрика, когда тот вернулся к кровати. — Чего они таращатся?!
— В графике сражений в конце недели ты стоишь с Томагавком.
— И чего?
— Томагавк один из сильнейших бойцов Серебряной лиги, — Шустрик снял кепку и потрепал волосы. — Он убивает болотников…
— Не понял!
— Псих, — нервно хихикнул Шустрик. — Мочит изо всех сил. Восьмерых пацанов убил на ринге. Изверг!
— Во дела!
— Те, кого ставят с Томагавком, отказываются от сражения. Уж лучше отработать штраф и посидеть недельку на хлебе и воде, чем умереть.
— А так можно?
— Да.
— Тогда я тоже откажусь!
— Ты не можешь!
— Это почему?!
— Ты должен десять тысяч Дублю…
Какого это — в восемнадцать стать богачом? Круто. Мне ли не знать? В семнадцать я жил в маленькой комнатушке с родителями, ездил на велосипеде, откладывал деньги, чтобы купить видеоигру и бил по маминому бюджету постоянными походами к психологу, стоимостью десять баксов. Через год — в восемнадцать — я жил в собственной пятикомнатной квартире, ездил на иномарке последней модели, откладывал деньги, чтобы купить элитный дом в самом престижном районе города, и легко мог отблагодарить маму за все её труды. Её зарплату за десять лет я получал за один сеанс. Обычно их было два в месяц.