, попросил вновь определить его на должность полицейского надзирателя. Градоначальник согласился, и 10 декабря 1891 года Кунцевича опять приняли на коронную службу
{523}. Этот урок пошел ему впрок, и с тех пор он не получил ни одного взыскания.
8 августа 1893 года Мечислав Николаевич вышел в отставку по домашним обстоятельствам, однако 19 января 1895 года вернулся на службу. В 1896 году он был произведен в первый классный чин и далее получал их без задержек, закончив службу коллежским советником.
Приказом градоначальника от 12 июля 1899 года раньше срока «за отлично усердную службу и хорошее поведение» Кунцевича перевели в надзиратели первого разряда. В конце того же года (уже при М.Ф. Чулицком) заболел чиновник для поручений В.К. Викторов, и приказом градоначальника от 24 ноября 1899 года Мечислава Николаевича назначили исполнять его обязанности, а 30 января 1900 года утвердили в этой должности{524}. Кунцевич сразу стал получать почти в два раза больше жалованья, что позволило ему снять отдельную квартиру в доходном доме по Гороховой ул., 11, и установить там телефонный аппарат (№ 31–44){525}, что по тем временам было роскошью. В этой квартире Кунцевич прожил до Октябрьского переворота 1917 года.
28 мая 1903 года новый начальник Сыскной В.Г. Филиппов назначил Кунцевича заведовать 1-м (центральным) отделением города. Мечислав Николаевич трудился на совесть, о чем свидетельствуют награды, однако напряженная служба стала сказываться на его здоровье. На нервной почве он в 1902 году заболел ревматизмом и вынужден был пройти курс грязелечения, а в августе 1905 года доктор выписал ему свидетельство о том, что он вследствие переутомления страдает неврастенией, сопровождающейся головокружениями, головными болями, бессонницей, перебоями сердца.
Дело № 37. Убийство актрисы Лебедевой-Марсельской
«13 февраля 1907 г., в г. Санкт-Петербурге, около 7 ч. вечера тит. сов. Владимир Семёнов приехал на квартиру своей сожительницы – шансонетной певицы Т.А. Лебедевой, по сцене Марсельской, жившей в д. № 22 по Надеждинской[222]улице. Несмотря на поданные звонки, входной двери никто не отпирал. Это обстоятельство показалось Семёнову подозрительным, так как, заходя к Лебедевой, накануне и в этот же день несколькими часами раньше, он также не мог дозвониться. Ввиду этого, по настоянию Семёнова, входная дверь была открыта при помощи слесаря, причём, войдя в квартиру, Семёнов обнаружил в первой комнате, направо от передней, на полу уже похолодевший труп Лебедевой, с лицом, залитым кровью, и с явными признаками насильственной смерти.