По описанию Черных и дворников Баженова и Чикилина, приметы исчезнувшей прислуги-убийцы были следующие: рост средний, лета 25–28, телосложение довольно полное, волосы тёмные, пышные спереди, лицо мрачное и в угрях, глаза серые и смотрят исподлобья. На основании этих примет убийцы, а также тех вещественных доказательств, которые были найдены в квартире убитой, чинам сыскной полиции пришлось приступить к розыску преступницы.
Ввиду предположения, что покойная Лебедева наняла свою последнюю прислугу в какой-либо конторе, были проверены до 15 контор для найма прислуги, и, прежде всего, была опрошена содержательница конторы “Посредник” Перновская[223]мещ[анка] Любовь Пульс. Последняя сперва отозвалась полным незнанием но делу, заявив, что в списках нанимателей у неё Лебедева не значится, а затем, когда г-же Пульс была предъявлена найденная на квартире Лебедевой квитанция конторы “Посредник”, то она вспомнила, что 26 января текущего года покойная Лебедева наняла в её конторе прислугу, которую за негодностью должна была уволить на другой же день, вследствие чего она и приходила высказать по этому поводу своё неудовольствие, но больше уже для найма новой прислуги Лебедева к ней в контору не приходила.
Тем не менее, несмотря на эти слова г-жи Пульс, были просмотрены все книги её конторы, и из той книги, куда заносились все прислуги, желающие получить места, были выписаны подходящие по летам 50 прислуг, причём среди них всего три оказались с именем Александры, но ни одной не было с отчеством “Николаевны”. Из числа этих трёх Александр – наиболее подходящей по приметам к убийце оказалась кр-ка Вологодской губ., Сольвычегодского уезда, Никольской вол., деревни Иванинской, Александра Ивановна Шаньгина, жившая ранее за Нарвской заставой по Петергофскому шоссе в д. № 2. Это обстоятельство, совпавшее с показанием денщика Егора Черных, побудило чинов сыскной полиции принять меры к розыску означенной Шаньгиной и дало основание заподозрить её в причастности к убийству артистки Лебедевой-Марсельской.
Как выяснилось, Шаньгина была прописана лишь с 14 февраля в д. 32 на Съезжинской улице, куда прибыла 12 февраля в 6 ч. вечера, заняв угол в квартире полотёра Архипова. 17-го февраля трое агентов СПб. сыскной полиции вместе с дворником дома № 22 по Надеждинской улице Чикилиным прибыли к дому № 32 по Съезжинской улице и через швейцара вызвали Шаньгину под предлогом проверки больничного сбора. При этом агенты сыскной полиции расположились на нижней площадке парадной лестницы, а дворник Чикилин был поставлен за вешалкой таким образом, что он был незаметен для входящего на лестницу, а между тем сам он мог видеть каждого входящего на лестницу с улицы.