Время пришло.
— Войдите, — тон был словно не её, а тоска любимой песни осталась на кончике языка.
Фигурка в прорези тёплого света оказалась маленькой и абсолютно точно женской, хотя в бликах молний Джоанна сумела разглядеть начищенную броню. Рукоятка меча тоже отливала первородной синевой, но и эта воинственная искра вскоре исчезла.
Маленькая леди Ланнистер решила не задавать вопросов; ещё будет время допытаться. Если Герольд впустил гостью, значит, она была той самой. Королева кинулась за собранными вещами.
Оглядывать комнату в последний раз было невыносимо: родные душистые простыни, портрет её семьи (безусловно, без неё самой), наряды и дорогие сердцу подарки приходилось оставить. Кое-какие сокровища, нажитые за время недолгого правления, увезли, надёжно спрятав. А остальное… Нельзя же разобрать замок по камням.
— Меня зовут Арья Старк.
Слова ожгли слух. Джоанна обернулась, но ничего не ответила. Что, в конце концов, ей было отвечать! «Да, благодарю Вас, помнится, Вы терпеть не могли мою мать и желали ей смерти, но выбирать теперь как-то не приходится»?! В громе бурь голос Арьи прозвучал игривой молнией и слился в горячий поток, валящим с разгневанных небес.
— Мне спрятать волосы? — наконец выдавила Джоанна, тут же себя покорив за сказанное.
— Да, Ваша Милость. Спрячьте-ка их хорошенько. И поедем — задерживаться нельзя.
* * *
Говорят, такой же шторм крушил камень и беснился в день Дейенерис из дома Таргариен. Была ли могучая гроза предвестницей фортуны? Или несла разрушения? Мало кто смог ответить; до того момента удача следовала за своей сереброкосой королевой. Но, застав лишь пустой замок да гулкий дождь, Мать Драконов усомнилась в своей магии. У стен Красного Замка лежал труп малютки-принцессы.
— Хоть алый лев, хоть лев златой — Важней длина когтей, — пела Ширея Бракс, вжимаясь в мокрый плащ своей спутницы в милях от столицы.
Искрящийся блеск быстрых горных потоков казался Лизе чужеродным и далёким, но выбора-то особенно и не было. Долина Аррен не славилась ни полноводными ручьями, ни горячими ключами, брюзжащими игристыми потоками из-под земли, а ей, дочери Речных Земель, безусловно и жалостно-одиноко не хватало прохладной голубой ленты Трезубца.
Туман укрыл поднебесный замок, и даже острые пики соседних гор кутала молочно-белая пелена. Юная леди Аррен обернулась, услышав чьи-то неспешные шаги, но тут же вернулась к перебиранию деревянных чёток, отсыревших и пахнущих смолой. Септон говорил: «Молись, девочка моя», хотя Лиза едва-едва следовала его советам. Боги, наверное, давно позабыли об огненноволосой деве из рода Талли.