Рамси запрещает жене посещать септу, он держит её в закопченном замке, касаясь сальными пальцами рыжих волос. Леди Старк сглатывает, ощущая кожей похотливый взгляд на своей спине — она знает, что будет ночью. Но среди сугробов её никто не найдёт — снег умеет хранить своих невест. Шажочки Призрака ведут в богорощу, он смотрит на неё и не лает.
Кошмары уходят, они не мучают её, даже после частых визитов Рамси. Мерзкий ублюдок спрашивает, откуда у супруги кора под ногтями, он же запрещал-запрещал-запрещал. Его сальные жидкие волосы щекочут лицо, и Санса смеётся, задыхается хохотом, царапает оголённую спину мужа и ничего кроме своего безумия и рванного дыхания не слышит. В воздухе всё ещё витает запах морозной шерсти.
Санса больше не слышит вой лютоволка,
потому что Санса сама — лютоволк.
Свет Запада (Аддам Марбранд/Серсея Ланнитсер/Джейме Ланнистер)
Солнце на Утёсе Кастерли было беспощадно-жарким, оно золотило мокрый песок и плясало в оседающих соринках. Глаза слепило, во рту из-за нестерпимой жары пересыхало: Аддам оттянул ворот рубашки, стараясь хоть на долю секунды почувствовать морской бриз.
Лазурные волны сверкали, переливаясь бирюзовыми искрами. Кружева на ночном платье Серсеи обмокли и тянули вниз; девушка согнулась, наклонившись над ласковыми волнами. Провела кончиками пальцев по пенному гребешку, радостно засмеялась, словно поймала в ладошку жемчужину, и закружилась. Брызги ударили Аддаму в лицо, и он поморщился.
— Я краба схватила! — взвизгнула Серсея, подобрав свободной рукой белёсые юбки. Колокольчики на её платье зазвенели, вторя заливистому смеху. — Глядите, краб! Ножкой побольше двигает!
Она побежала к друзьям, путаясь в буйных волнах; знойно-утренние лучи солнца плясали в золотых локонах. Дыхание у Аддама перехватило, словно бы лёгкие резко наполнил летний пронзительный жар, и он на миг замер, пытаясь втянуть солёный воздух. Серсея села рядом, весело протянув краба с ало-бордовым панцирем, и довольно хмыкнула. Она была так удивительно-красива, когда была счастлива, что Аддам боялся, что она растопит всё вокруг, даже вековые камни Утёса Кастерли. Он сглотнул — в глотке ссаднило, хотелось выпить.
— Ну? — Серсея испытующе закусила пухлую губу и вскинула брови. Уста налились кровью, на щеках играл манящий румянец. — Что, зверушки испугались?
Джейме, который до этого, как хмельной, разглядывал капли морской воды в локонах сестры, встряхнул головой и выставил ладони вперёд. В его прищуренных глазах всё ещё разливалось пьяное наваждение.
— Красивый, — сладко протянул он, облизав пересохшие губы. Аддаму всё это казалось неправильным, но от запаха водорослей и цветочного парфюма Серсеи голова шла кругом. Как и от неё самой. — Попросим отца сменить льва крабом на стяге, а? Он нас пошлёт.