— Отец не оставляет попыток претворить это в жизнь. Желает выдать меня за принца, который ещё и имя-то моё выговорить не может, — Аддам знал, что никому не скажет об этом разговоре. И знал, что Серсея это тоже знает. — Интересно, я буду ему на ночь сказки читать?
— Ты можешь выйти за меня, — слова вырвались сами, но он был счастлив, что признался. Серсея горько на него посмотрела, сердце в её груди трепыхалось, он чувствовал. — Ты, подобно солнцу, озаряешь мою жизнь!
Ответ был известен наперёд, леди Ланнистер нахмурила свои угловатые бровки, а потом извиняюще чмокнула его в щёку, словно ей было жаль. Но солнце не жалеет, что сжигает посевы — оно просто горит, и всё.
— Меня теперь кличат, значит, — леди Талли с её братом прошли так близко, что лазуритовый шёлк платья задел плечо Аддама. Серсея сглотнула, в груди у неё, навереное, беснилась буря. Она презрительно продолжила, — ярким солнцем Утёса!
— Разве это плохо? — мелодия почти кончилась, последние ноты гремели у сводов.
— Видишь ли, — Серсея гордо осмотрела пархающую Лизу, а потом впилась взглядом в его глаза. Аддам вздрогнул. — У солнца не спрашивают, хочет ли оно гореть. Оно просто озаряет всё вокруг, и это его доля, как доля крестьянина — пахать землю. И я слышала, как меня теперь зовёт люд от Винтерфелла до Копья. Знаешь как?
Они замерли посреди зала, и Аддам был готов поклясться: если бы все факела сдул порыв морского ветра, если бы луна на небе перестала сиять, замок бы наполнил блеск Серсеи. Она засмеялась, сжав его руку:
— Свет Запада.
Семья (Джон Сноу/Арья Старк/Джендри)
Когда Арья была ещё маленькой девочкой, Родерик Кассель подарил ей деревянного дракона. Алая краска с него быстро сползла, а древесина разбухла от постоянных северных дождей, но Арья всё равно бегала с ним между тележек и притворялась Висеньей-Воительницей.
Потом Арья выросла: старые игрушки служили дровами в болтоновском Винтерфелле, и её скоморошного дракончика наверняка сожгли в одном из костров. Но зачем Арье эта потешная вещица, когда у неё есть три — не один — настоящих, извергающих пламя дракона?
Холодный ветер наотмашь ударил по лицу, принеся солёный запах морского шторма. Небесные боги гремели своими доспехами, праздновали победу за победой: звенели кубками, заливисто хохотали и распевали пьяные баллады, сверкая копьями-молниями. Крупный дождь барабанил по шлему, и в ушах гулко отдавалось эхо, но хоть осевшая пыль смылась с сапог. И на том спасибо. Джон передёрнул плечами, от сырости в груди клокотал кашель: что только Арья находила в этой мерзкой погоде?