Вконец замучившись бесполезными попытками уснуть, пошел на кухню за водой, но по дороге наткнулся на приоткрытую дверь хода в лавку. Непорядок! На ночь дверь закрывалась. И не просто закрывалась, я уже не раз становился свидетелем целого ритуала запирания системы из замков и засовов, все мало — мальски ценное старик предпочитал хранить в квартире. О, идея! Защитный контур и охранная сигнализация! Если на самые сложные не замахиваться, то делается относительно недолго, и материалы не дорогие, а при этом неплохая возможность отблагодарить за приют! Но это только завтра смогу заняться, а сейчас надо бы понять, как реагировать на выбивающуюся из распорядка дома деталь. Тихонечко подошел к лестнице, прислушиваясь к голосам внизу.
— Старик, ты выжил из ума!
— Ша, баклан! Не учи папу и баста!
Первого не узнал, а вторым явно выступал дядя Жора, его манеру речи ни с чьей не перепутаешь.
— Крест! Он уже много увидел! Мочить щенка надо! Он же не наш! Видно же, что чистюля! Фараонов наведет! — лающим шепотом частил незнакомец.
Прозвучавшие предложения мне очень и очень не понравились. Маловероятно, что в окружении антиквара наблюдается широкий выбор «щенков». Что я мог такого увидеть, да еще в своем полусонном состоянии не знал и давать наводку полиции не собирался — самому бы от них держаться подальше, но как бы еще донести эту мысль до дяди Жоры с «мочильщиком»?
— Ты на кореша моего не наговаривай! Кефаль не выдаст! Кефаль свой! Проверенный!
— Крест, Кефаль умер, ты сам пил за его упокой, я помню! — почти взвизгнул первый, а потом продолжил уже другими интонациями, растерянными, — Ты чо, без базара сбрендил, что ли?.. Или он тебе что — то с мозгами сделал?.. Я все Старшому скажу!
Долгий шорох внизу и шум падения. Судя по звуку, упало что — то тяжелое. Почти по наитию накрутил основу для техники, собираясь резко стартануть…
— Будет меня учить всякий шлимазл! — раздалось в зловещей тишине бурчание дяди Жоры, — Иди, посмотри на Дюка с люка! — новый звук, похожий на открывание чего — то, шкрябание, кряхтение, шебуршание и гулкий хлопок закрытой крышки, — Заставил на старости лет, прости господи! — и мерзенько, заставляя мои уже живущие собственной жизнью волосы подняться еще выше, захихикал, — На Дюка из — под люка!..
Я отпрянул от перил и поспешил скрыться в своей комнате — шаркающие шаги приближались к лестнице.
Крест! — мерил шагами закрытое пространство. Не Щербатый, а Крест! Тот самый, что орал отцу из вагона бросить воровство, чтобы не сгинуть за ними следом! Дал ему толчок, чтобы свернуть с кривой дорожки и вырасти великим человеком. И тот самый, что сейчас за меня (или за отца?) убил человека. Возможно, впервые в жизни, вору убивать не в масть. Отец был достоин такой преданности, а я?..