Разросшаяся почти до полста тысяч армия саранчой сметала запасы хлебосольного юга. Нынешняя остановка затянулась, вынуждая снабженцев вытягивать из местного населения последнее. Князь Солнцев как мог, собственными средствами компенсировал недовольство, но уже недалек был день, когда вспыхнет бунт уже против них. И тогда правительственным войскам останется лишь взять их тепленькими.
— Хрюшку, говоришь…
В занятом верхушкой «освободителей» кабинете мэра полным ходом шло разудалое веселье. Подобно Василию разминувшийся на волосок с плахой Михаил праздновал с размахом. Что и зачем — уже неважно. Вместе с ним уже который день пила и гуляла стайка лизоблюдов, отправившихся в бега вместе с принцем или примкнувших уже здесь. Свора бездельников, придававшая восстанию хоть каплю легитимности, уже давно сидела у князя в печенках, бесцельно прожирая запасы и переводя кучу бумаги на лихорадочно строчимые никому не нужные декреты и указы, деля портфели в несуществующем правительстве. Дельные люди, насмотревшись на их возню, уходили под руку Василия. Один лишь старый председатель кабинета министров, вышедший в отставку около десяти лет назад, сдавший дела даже не нынешнему «и.о.», а его предшественнику, пока стойко держался свиты провозгласившего себя государем Михаила, создавая Василию конкуренцию в переманивании кадров.
Под народные песни, льющиеся из раздобытого где — то патефона (вот уж антиквариат, так антиквариат!), набившиеся в прокуренное помещение маркитантки жеманно хихикали, подыгрывая опальному представителю императорской фамилии. Им вторили выкрики миньонов царевича, зазывающие к очередной здравице.
— А вот и наш Красный генерал! — заорал великий князь, сгоняя с колен полуголую девицу, — Наша краса и гордость!
— О, й — е, — донеслось от скрытого в тени стола, вынуждая рефлекторно искать источник нерусской речи.
— Вася, знакомься, — одутловатый от непрерывного застолья высочество с трудом выговаривал слова, — наши сью… сию… со — юз — ни — ки! — справился он по слогам со сложным словом, — Лорд Уинтерхилл, посланец королевы Виктории! — как ни странно, но с фамилией английского посланца принц совладал с первого раза. В ответ на представление со стула важно поднялся пьяный до невменяемости Мэтью Уинтерхилл — младший брат недоброй памяти Уильяма Уинтерхилла, похороненного под крышей обрушенного особняка в пригороде Эль — Рияда, — и Фри — фридрих — Иоганн фон Штейнборк! Представитель кайзера!
Как и лорд Уинтерхилл, барон фон Штейнборк тоже присутствовал в картотеке старшего князя Солнцева. «Добрались, падальщики!» — отметил возмутительно трезвый Василий.