Тем, у кого есть такая возможность, значимая деятельность может помочь пережить потерю. Когда жена моего друга Джеффа Хьюбера умерла от рака кишечника, я дала ему совет, который нередко слышала сама: не принимай важных решений на ранних стадиях острого горя. К счастью, Джефф проигнорировал его. Он бросил свою работу и стал генеральным директором GRAIL, компании, которая занимается диагностированием рака на ранних стадиях. «Я чувствовал, что будто прошел через портал, – сказал мне Джефф. – Назад дороги нет. Нужно меняться. Единственный вопрос – как». Как и Джо Каспер, который не смог спасти своего сына Райана, Джефф знает, что не мог спасти ту, кого любил больше всех на свете, но надеется, что ранняя диагностика рака в следующие десять лет спасет миллионы жизней. Он говорит, что сейчас каждое утро встает с постели, полный сил и энергии, как никогда раньше.
Джефф обрел смысл через пятую форму посттравматического роста – видение новых возможностей. Тедески и Кэлхаун выяснили, что после травматического события некоторые люди решают выбрать новое направление жизненного пути, о котором раньше даже не помышляли. После террористического акта 11 сентября некоторые американцы резко поменяли свою карьеру. Они пошли в пожарные, вступили в армию или стали обучаться медицинским профессиям. Количество заявок, поданных в Teach for America, утроилось, и многие претенденты говорили, что к изменениям их подтолкнуло 11 сентября. Те, кто искал перемен, хотели вложить свое драгоценное время в нечто большее, чем личные интересы. До атаки террористов работа была для них обязанностью, а после им захотелось найти свое призвание. Также известно, что люди чаще обретают смысл жизни, выжив после смерча, массовой стрельбы или авиакатастрофы, если они думали, что им суждено погибнуть. После того как судьба напоминает им о том, что они смертны, выжившие часто пересматривают свои приоритеты, что в ряде случаев приводит к росту. Дыхание смерти может вести к новой жизни.
Такие перемены даются непросто. Эмоциональная травма часто затрудняет поиск и реализацию новых возможностей. Забота о заболевшем родственнике означает, что члены семьи вынуждены работать меньше или вовсе бросить работу; почти три миллиона американцев заботятся о взрослых родственниках с онкологическими заболеваниями, в среднем тратя на это тридцать три часа в неделю. Но проблема не только в потере доходов: семейный бюджет часто подрывает высокая стоимость медобслуживания. Болезнь – сама по себе испытание, но ей нередко сопутствуют финансовые трудности. Более 40 % банкротств в США происходит по причине болезни, и есть данные о том, что больные раком более чем в два с половиной раза чаще остальных оказываются банкротами. Даже относительно небольшие, но непредвиденные расходы могут иметь катастрофические последствия: 46 % американцев не в состоянии оплатить счет за услуги скорой помощи в размере 400 долларов. Для тех, кто живет на грани бедности, от наличия оплачиваемого отпуска по семейным обстоятельствам, качественного медицинского обслуживания и страховки, покрывающей услуги психотерапевтов и психиатров, может зависеть, удастся ли им свести концы с концами или суждено погрузиться в нищету.