– Я спущусь к подвалу, посмотрю, можно ли туда как-нибудь попасть.
Я попыталась взять его за руку, но его кожа была такой же влажной и холодной, как моя, и мои пальцы соскользнули с его запястья.
– Джесс, он затоплен. Это самоубийство.
– Он мой брат, – сказал Джесс. У него пропал весь румянец на щеках, глаза и губы потеряли яркость звезды немого кино.
Гринлоу встала перед ним, положив маленькую ладонь ему на грудь. Он вздрогнул от ее прикосновения, однако единственным способом избежать этого было бы сбросить ее с лестницы.
– Его больше нет. – Ее официальный тон сделал случившееся еще более достоверным.
Джесс соскользнул вниз по стене, оставив вертикальное пятно на грязных плитках. Я раскрыла ладонь, показав ключи Клея – здоровенный ключ от двери Назарета, плоский английский ключ и ключ от «Харлея», нанизанные на кожано-металлический брелок, – и отдала их Джессу. Он повертел их в руках, безучастно глядя темными глазами на часовой механизм, словно желая, чтобы тот сорвался и упал на нас.
– Что нам делать? – спросила я у Гринлоу. Я была ребенком, отчаянно нуждающимся в помощи взрослого.
Она сцепила пальцы и задумчиво приложила их ко лбу.
– Очевидно, наша незамедлительная забота должна состоять в том, чтобы переместиться в безопасное место.
– Что-что?
Она едва могла скрыть свое раздражение моим идиотизмом.
– Нам нужно спуститься вниз по лестнице.
Я присела на корточки перед Джессом.
– Ты слышал? Мы сейчас вернемся вниз, а затем найдем способ все исправить. Хорошо? Пойдем!
На этот раз он взял мою руку.
Он нес сумку, я – большой фонарь. Гринлоу держалась прямо, как балерина. Мы опирались руками на старую кирпичную кладку для равновесия. Какое-то чудо, что мы все вообще поднялись на башню: лестница была очень крутой и узкой. Спуск занял у нас в два, если не в три раза больше времени, чем подъем. Один неверный шаг, и мы все полетели бы вниз. Удерживая себя от вскрикиваний, я считала шаги. Десять, одиннадцать – мимо кровавых брызг в том месте, где голова Клея ударилась о плитку. Двадцать, двадцать один – мимо балки, которая сломала ему позвоночник. Тридцать два, тридцать три – каждый шаг приближал нас к тому моменту, когда она скажет, что мы должны позвонить в полицию. В ее «Ягуаре», вероятно, установлен автомобильный телефон.
Тридцать девять, сорок. Я снова прокрутила в голове мгновения перед падением Клея. Мне показалось, что после начала схватки все как-то реагировали на Клея и его бурлящую ярость. Я вспомнила свои руки на его воротнике, когда пыталась оторвать Клея от Джесса. Каждый раз, когда я видела Гринлоу, она либо прикрывалась, либо тянулась к сумке. Сорок семь, сорок восемь, сорок девять – и мы наконец снова оказались в атриуме.