– Да, но ты же сбежала. – Пальцы, охватывающие мою руку, слабеют – от раскаяния или от скользкого пота? – Пускай это будет десять штук, положим, в нынешних деньгах. Это все равно меньше, чем ты должна.
– За кого ты меня принимаешь, за какую-то комиссию по компенсации криминального ущерба? Ни один адвокат не стал бы заниматься вопросами потери чертова заработка или еще чем-либо в этом роде в подобной ситуации. И вообще, компенсация – для жертв, Джесс. Не для людей, которые причина проблемы, в первую очередь. – Он не отвечает. Какие-то эфирные масла, распыленные в воздухе – кажется, можжевельник и ментол, холодят и очищают мое дыхательное горло и легкие. Они помогают мне дышать размеренно, и я благодарна за это. – И даже если бы я захотела дать тебе денег, я не могу. Не такую кучу, как эта.
– Марианна, у тебя два дома. Как ты смеешь сидеть здесь и заявлять, что ты нищая?
– Я ничего не буду говорить, пока ты не отпустишь меня. – Джесс ослабляет, но не отпускает свою хватку. Я поворачиваю к нему лицо. – Я не собираюсь морочить тебе голову и говорить, что я бедная. Ты знаешь, что это не так. Все во что-то вложено. – Я слышу себя, и мне досадно. Как же много наших денег вложено в собственность, в доли, в акции и инвестиции – для получения максимальной отдачи. Однако это не отменяет того факта, что он лжет мне. У него есть деньги Хелен.
– Не угрожай мне, – говорю я. – Прости меня, ладно? Прости, что я сбежала, и мне жаль, если я ввела тебя в заблуждение насчет своей жизни, но это… Мы держались вместе все эти годы, Джесс. Ты разбиваешь мне сердце.
Мои эмоции проникают туда, куда не смогла достучаться логика, разбившаяся о каменную стену. Джесс отпускает меня внезапно и роняет голову на руки.
– Я думал, что могу рассчитывать на тебя, – произносит он.
И я ловлю себя на том, что хочу погладить его по голове. Рефлекс утешения силен, однако наше прежнее право прикасаться друг к другу с нежностью, конечно, отныне аннулировано. Моя рука повисает над его плечом.
– Ты можешь, Джесс, ты способен… заработать нормально, а не наступать на старые грабли. Я всегда буду беспокоиться о тебе.
– Но?… – спрашивает он.
«Но я не буду любить тебя и все равно оставила бы тебя». Мы оба это знаем, однако это не означает, что я могу так сказать.
Джесс опускается на колено возле моих ног; я плотно сжимаю ноги вместе и быстро отвожу их в сторону – прежде, чем он попытался бы что-то сделать. Раздается стук – его голова, которую он явно хотел уткнуть мне в колени, ударяется о мрамор. Я вздрагиваю и кладу ладонь ему на затылок. Он отмахивается от меня и, пошатываясь, бредет к двери. Распахивает ее плечом.