Участковый, он же старший лейтенант Кириллов, Женьку знал. Поэтому, увидев улыбающуюся девушку, он только покачал головой и развел руками:
- Домой ко мне прибежала, кричит, сама не поймет что. То ли соседку убили, то ли она всех перестреляла, – и повернувшись к ошарашенной Марье Ильиничне уже строгим голосом добавил. – А Вас, гражданка, все-таки пора штрафовать начать за ложные вызовы правоохранительных органов.
Соседка ошарашено хлопала глазами, переводя взгляд с девушки на участкового, поэтому Кириллов только вздохнул и сказал Женьке:
- Извините, пожалуйста, за беспокойство, доброй ночи! – и повернувшись опять к бабке Марье добавил. – А с Вами, гражданочка, мы сейчас еще немного побеседуем.
Такой веселый вечер поднял настроение Женьки на седьмое небо, поэтому уже через полчаса она, умытая и шоколадом умиротворенная, готовилась упасть в объятия Морфея. Тренькнул телефон. На экране высветилось короткое сообщение: «Я тут подумал… Ты мне так нравишься, что надо было соглашаться на ночь любви и расстрел поутру». Девушка улыбнулась и уснула.
Женька открыла глаза и с изумлением поняла, что находится уже совсем не в своей кровати, а где-то посреди абсолютно пустынной улицы. Горели фонари, моргали неоновые вывески, но девушка не видела больше ни одного человека. И это в Москве, где даже ночью машины ездят одна за одной. И куда опять ее занесло? Судя по зданиям вокруг, она оказалась где-то на Комсомольской площади, вон и названия вокзалов виднеются наверху.
Только вот что она здесь делает и как ее сюда занесло? Или это опять подсознание шутит с ней, и поэтому ей снятся такие реалистичные сны?
Она осмотрела себя, домашние спортивные штаны, футболка с забавным зайцем и босые ноги. Конечно, это всё сон. Вон, вокруг лужи, ветки деревьев колышутся от осеннего ветра, а ей абсолютно не холодно. На улице темно, а ещё какой-то полупрозрачный туман, ползающий вокруг и делающий все объекты вокруг размытыми и какими-то иллюзорными. Женька опустила взгляд и увидела, что туман словно принюхивается к ее ногам, не приближаясь к ним до конца. Живой туман, офигеть, наяву такой бред даже привидеться не может.
Вдруг Женька увидела женскую фигуру, стоящую не очень далеко от неё. В ней было что-то знакомое, но туман мешал различить детали и поэтому девушка никак не могла понять, кто это.
Женщина подняла руку в приветствии, и, скорее по разноцветной с множеством бус и украшений одежде, чем по лицу, Женька поняла, кто это. Шувани, цыганская колдунья, с которой она вместе с Валентиной познакомилась две недели назад, выясняя, что встревожило призрак генерала Кусовникова.