Рот, полный языков (Ди Филиппо) - страница 38

Достигнув оргазма одновременно с партнёром и дав ему не­много отдышаться, она соскользнула с члена, блестящего и скользкого от её выделений, и удовлетворённо растянулась на постели.

- Каозинья, одежду! - скомандовал Лазаро.

- Вот она, сеньор.

- Если я не совсем идиот, - сказал Лазаро, одеваясь, - то Тиноко должен купить все три рассказа, и у нас, наконец, появятся настоящие деньги, не говоря уже о том, как выиграет моя репута­ция. Да и «Вестник Севера», этот бульварный листок, не останет­ся внакладе. Но сначала ублюдка придётся поить и кормить, так что до завтра меня не ждите.

- Хорошо, сеньор, - кивнула Каозинья. Самка промолчала.

Великан широкими шагами удалялся по тропинке - соломен­ная шляпа набекрень, широкие белые штаны и голубая рубашка, похожие на примитивный двуцветный флаг. Холщовая сумка через плечо болталась в такт размашистым движениям. Метиска смотрела вслед. На её смуглом лице со смешанными чертами за­стыло непроницаемое выражение.

Завершая свой ежедневный маршрут, солнечный диск с быстро­той курьерского поезда скрылся за стволами деревьев, а вскоре исчез и за горизонтом. В тёмном бархате тропической ночи за­звучало привычное многоголосье обитателей леса, прерываемое сольными партиями хищников и их жертв.

В хижине было темно, как в глухой пещере - лампу никто не зажигал. Подняв с пола край своей подстилки, Каозинья немного потопталась у двери, не решаясь провести ночь снаружи, потом вернулась на прежнее место. Самка не покидала кровати с тех пор, как ушёл Лазаро. Когда призрачный лунный свет посеребрил щели косо висящей двери, женщина вдруг заговорила:

- Каозинья.

Ответ последовал сразу же.

- Вы в первый раз обращаетесь ко мне по имени. Почему?

- Мне одиноко, Каозинья.

- Вы отняли у меня хозяина, а теперь ищете дружбы со мной?

- Нам не обязательно быть подругами, мы можем просто за­няться любовью.

- Нет.

- Хорошо, - вздохнула Самка. - Тогда ложись спать рядом со мной. не дотронусь до тебя до самого утра, клянусь.

- Клянётесь? Чем?

- Главным, что у меня есть.

Каозинья долго молчала. Потом послышался шорох, шлёпанье босых ног и скрип кровати.

- Ты пришла. Спасибо.

- Вы дали единственную клятву, которую не сможете нару­шить.

Ночь, казалось, будет тянуться бесконечно. В темноте слыша­лось мерное дыхание спящей девушки. Внезапно неровная сереб­ристая полоса вокруг двери начала расширяться, дерево зашур­шало о мягкую землю. В светом прямоугольном проёме обозна­чился странный силуэт. Маленький человечек, напоминавший тряпичную куклу, опирался одной рукой на дверной косяк, а дру­гую робко вытянул перед собой, будто умоляя о чём-то.