– Ты разве не ел? – задрала голову, встречаясь с Ни взглядом.
Серебро, завораживающее, затягивающее на глубину. И почему раньше мне его глаза казались бесконечно холодными? Глупая, там столько оттенков. Впрочем, – зябко поежилась, – не стоит обольщаться.
– Нет, зато мы с Франгом, кажется, нашли способ снять привязку.
– М… продуктивное утро, – пряча разочарование, за которое возненавидела себя, отозвалась я.
– Мастер Каруки вчера подал мне идею и навел на мысли, в каком направлении искать причину сбоя, – не замечая моей реакции или делая вид, что не замечает, спокойно произнес лиен Тривальди. – Надо только достать один из компонентов для работы топливной системы того монстра, что Франг сконструировал.
– Так быстро? Он вообще спит? А тестирование и испытания?
– Не волнуйся, это не новое изобретение. Просто мы его немного доработали в соответствии с… возникшей необходимостью.
– Значит, совсем скоро наши пути разойдутся, – скорее подтвердила, чем уточнила я.
– Разве не этого ты хотела? У меня сложилось впечатление, что некий тип, берущий на себя слишком много, а еще и не вышедший родословной, лишь помеха на твоем пути к светлому будущему.
Зашипела и впилась ногтями ему в шею.
– И ты абсолютно прав! Гадкий, невыносимый… придушила бы с удовольствием.
Объятия Нирана стали крепче, он даже не попытался меня остановить. Но ведь больно должно быть? Или…
– Ты любишь боль?
Тонкие губы искривились в усмешке:
– То, что ты делаешь – это не боль. Нужно очень постараться, чтобы действительно причинить вред моему телу.
– Ваши штучки хин-тау? Не сомневаюсь, мастер Каруки тот еще садист.
– Ты несправедлива к нему. Благодаря этому человеку я до сих пор жив. Он заменил мне и отца, и мать. Мое к нему уважение не имеет границ.
– А что насчет вчерашнего? – затаив дыхание, сменила я тему. Опять уйдет от ответа или нет?
Ниран перестал меня обнимать, пожал плечами:
– Такая боль меня питает. Ты дала мне много сил. И это значит, что мы сможем разрушить образовавшуюся по ошибке связь между нами. Точнее, я смогу…
У меня сложилось впечатление, что Ни сильно недоговаривает, но и уже сказанное можно считать настоящей победой в моем прорыве через неприступную стену его молчания.
– Все же ты чудовищен, – улыбнулась я, пытаясь выглядеть беззаботно. – Воспользовался ситуацией, провел меня через столько мучений, а сам еще и выгоду получил.
– Жалеешь о чем-либо? – Теперь он тоже улыбался, хотя глаза оставались серьезными.
– Нет, милый. Так хорошо мне еще ни с кем не было, – только сказав, сообразила, что именно ляпнула.