— Ну да, яблоко от яблони далеко не падает, как ты и сам любишь повторять.
— Ага, у нас это наследственное.
На поле тем временем самые лучшие из махальщиц мечами начали изображать какое-то подобие приёмов Лисимаха. Ну, чтоб переплюнуть не просто гладиатора, а ещё и ветерана реальных боевых действий конца Второй Пунической, или даже хотя бы просто с ним сравниться — это, конечно, было бы из области заведомо ненаучной фантастики, но у них фишка была в другом. Одно ведь дело гладиатор и ветеран, и совсем другое — вот эти девки, вчерашние пигалицы, от которых никто не ждал лучшего, чем они и так успели уже показать, и тут вдруг оказывается, что они и ещё кое-что умеют. По крайней мере, это был у них уже не танец, а именно работа с мечом. То в правой руке его повертят, перехватывая рукоять на лету, то в левой — скорость далеко не та, что у Лисимаха, и в круг вертящийся клинок у них ещё не сливается, но где-то как-то уже близко к тому. Потом одна взяла меч у другой и завертела сразу обоими — тоже хотя и не так лихо, как у Лисимаха, но для бабы очень даже неплохо — народ, во всяком случае, впечатлился.
— С этого года этому начали учить уже и в школе, и девочки тоже учатся, — как бы невзначай сообщила Юлька, — И Ира тоже, кстати — весной, наверное, мы и свой показ в школе устроим.
— С деревянными, — заметила Турия.
— Ну так а что же вам, сразу стальные подавай? Это опасно, если с непривычки, так что научитесь сперва фланкировать деревянными. Глядишь, в выпускном классе уже и со стальными так же работать будете. В кадетском корпусе ведь пригодится, Макс?
— Да как тебе сказать, Юля… Стоп! Послухай-ка ты лучше не сюды, а вон туды, — двумя рядами спереди и ниже нас сидели одна из покинувших поле "гречанок" старшего потока и наша юнкерша из бывших.
— Ладно я, не мой это конёк, но если бы ты осталась с нами, так сейчас не она, а ты бы показывала класс! Не жалеешь?
— Каждый день и не по одному разу — когда таскаю на носилках кого-нибудь из парней в полном боевом снаряжении, которого наш Кербер вздумает раненым назначить. Или когда бегу кросс вокруг лагеря в таком же полном снаряжении.
— Так это что, правда, что вас там так мучают?
— Послабее, чем парней, но достаётся, естественно, и нам.
— Естественно?! Да что ты там тогда забыла? Давай вот, как закончится, к Хитии подойдём и поговорим с ней. Уж тебя-то, вот увидишь, примет обратно с удовольствием! Ну, придётся, конечно, пропущенное наверстать и навыки восстановить, но разве это не лучше, чем все эти солдафонские мучения?
— Доркада, я тебе, конечно, благодарна за предложение, но только — уж прости — вот не пошла бы ты с ним на конский хрен или в кобылью задницу? — сказано это было на турдетанском, но настолько изысканно-любезным тоном и со столь же безукоризненным коринфским произношением, что даже я прыснул в кулак, а Юлька и вовсе впала в ступор и даже возмутиться не смогла.