Перспектива, естественно, не обрадовала вождей тамошних общин, но и крыть им было нечем. Несколько мелких вспышек болезни со смертельными исходами были уже известны всем, поскольку ни один случай не замалчивался, а обо всех их сообщалось, и по каждому после его устранения проводился подробный разбор полётов. Наслышаны все и о ситуёвине в Бетике, и никому, конечно, не хочется такой же по нашу сторону лимеса. Так что покряхтели вожди, поворчали, но особо против карантина по весне в своих общинах не возражали. Вот что вызвало дискуссию, так это вопрос о предупреждении ликутовских лузитан. Некоторые предлагали не только не предупреждать их, но и самим организовать им гарантированный занос заразы и эпидемию, и дело чуть было не дошло до скандала с вождями наших лузитан, которым это предложение, конечно, не понравилось. Хотя сама логика-то его понятна. Официально-то ведь Ликут для нашего государства — вражина ещё тот, и ослабить его формально очень даже в наших интересах. О том же, что вот эти наши с ним формально враждебные отношения на самом деле не столь просты и однозначны, а конфликты — преимущественно договорные спектакли для римлян и простофиль, знает у нас, как и у него, лишь узкий круг посвящённых. И естественно, отвечая на это дурацкое предложение бактериологической войны, мы этого фактора реальной дружбы с Ликутом и не думали озвучивать перед всем Советом, а мотивировали отказ как уже вполне наглядно продемонстрированным неудовольствием своих лузитан и недопустимостью конфликта с ними внутри страны, так и тем, что "и вообще это не наши методы". Пострелять в чистом поле, порубить, да на сучьях поразвесить на хрен этих разбойников, если понадобится, а кого-то и в рабов обратить — это другое дело, на войне — как на войне, а вот так, болезнью моровой втихаря истреблять — так не делается. В результате скандал утих в зародыше, так и не разгоревшись, а лузитанские вожди, лязгнув мечами и фалькатами, поклялись, что на честной войне как не ржавело за их соплеменниками поддержать турдетанских сограждан до сих пор, так не заржавеет и впредь.
Немаловажен и фактор отношений с самими ликутовскими лузитанами низовий Тага, которые тоже не столь уж просты и однозначны. С одной стороны, раздражает наша сила, преградившая им путь для удалых набегов на юг, как в старые добрые времена, да и собственная уязвимость перед нами пугает, и всё это, конечно, не приводит их в восторг. Но с другой — смирились уже с неизбежным за эти годы и даже начинают привыкать.
Минур, купчина мой лузитанский, рассказывал даже, что на обратном пути от них некоторые уже весьма показательно шутили, что хватит уже в конце концов мощью нашей турдетанской их нервировать, поняли уже всё и сами. Пришли бы уж наконец, да завоевали, чтобы можно было с этим смириться и уже не нервничать — вот прямо так уже и начинают шутить. А ведь в каждой шутке есть доля шутки. Рано ещё долину Тага к себе присоединять — хоть и хватило бы уже в принципе силёнок и завоевать её, и удержать, но в Риме тогда переполошатся от чересчур наглядной демонстрации мощи, а нам разве это от римлян нужно? Нужно, чтобы они стонали и плакали от лузитанских набегов, моля богов об избавлении от них, и вот тогда это будет уже совсем другое дело — нам только спасибо в сенате скажут за аннексию и этой части Лузитании. И самое-то ведь смешное, что и не только в римском сенате. Если уже сейчас некоторые из тамошних лузитан начали шутить на тему "приходите и володейте", то через пару-тройку лет шутить так будут уже многие, а некоторые — уже и не шутить, а ждать всерьёз, и с каждым годом таких будет всё больше и больше, и весь тамошний народ будет постепенно свыкаться с мыслью о неизбежном в перспективе присоединении к Турдетанщине. А поскольку и территория к югу от лимеса обживается и окультуривается нашими буквально на глазах, и сравнение уровня жизни ну никак не в лузитанскую пользу получается, то и отношение к означенной перспективе у тамошних лузитан постепенно меняется.