Пригласительным на бал меня одарил клиент. Сам о своей щедрости он еще не подозревал, но наутро, когда доползет до уборной и дружески переговорит со всеми имеющимися там посудинами, вряд ли станет выяснять, где именно уронил свой билет. Нам же с Райдом – в самый раз. Особенно мне, поскольку дама включалась в билет априори, без указания титула и имени. А потому с гримом больше работал напарник. Мне же хватило нескольких штрихов, чтобы визуально увеличить глаза, изменить овал лица и разжиться веснушками коренной уроженки приграничья. По всему должно было получиться мило и отбить желание ухаживать за простушкой.
Никто и не ухаживал. Райд кружил седьмую даму по счету, а я гордо подпирала колонну, изучая потолок и ожидая выхода монарха с семьей. Раньше мне не приходилось видеть правящую чету с сыновьями и дочерью, и я изнывала от любопытства, ожидая, когда же они покажутся. Не для того, чтобы оценить наряд, а чтобы запомнить лица и обходить третьей дорогой, а если возможно, и седьмой. Но музыка играла, а монаршее семейство не торопилось.
– Леди, позвольте представиться, – вырвал меня из предвкушающего оцепенения знакомый голос того, с кого я хотела стребовать компенсацию за моральный ущерб, но все никак не доходила до увитого плющом забора с собаками на той стороне. – Юлиар Шарнес, к вашим услугам.
Мне пришлось губу закусить, чтобы не выругаться или, что было бы еще хуже, рассмеяться. Если бы не постоянные отчисления богу-покровителю, решила бы, что он на меня прочно сердит. Хотя за случайные встречи отвечал не только прохиндей Дадари, но и его вредная сестрица Мамари, подрабатывающая на досуге свахой и срывающая даже самые продуманные операции. Если верить мифологии, проворачивала она это частенько, за что любящий братишка ежегодно ей мстил, воруя все подарки, преподнесенные ей людьми по случаю дня божества. Я и сама по молодости участвовала и, видимо, недостаточно перцем обсыпалась, раз Мамари меня учуяла и мстить решила. Эх, слушать старших следовало, говорили в рот тоже перец брать, а я смалодушничала…
– Май… Майри, – представилась я именем, похожим на правду, но ею не являющимся. Присела в реверансе, веером прикрывая лицо и глядя в пол. Точно на мозаику. Ведь ничего интереснее сценки с… Да сколько можно?!
С пола на меня смотрела и ухмылялась Мамари! И кто додумался ее вообще изображать в императорском дворце! Теперь же не отмоешься, если Райд заметит. Сам-то он от ежегодной кражи откосил: больным прикинулся. И где только споры кармисского гриба достал, чтобы так удачно лихорадку изобразить?