— С… пасибо, — пролепетала Марго, выравнивая дыхание. — Мне просто почудилось…
— Что?
— Ничего.
Ей не хотелось говорить про Вебера. Не хотелось показаться странной или привлечь к себе внимание.
Низенький господин тотчас отпустил ее руку. Марго не понравился его взгляд: острый, наполненным любопытством и узнаванием.
— Герр Шульц к вашим услугам. Мы имели честь быть знакомыми прежде?
Она мотнула головой.
— Нет. Я… только прибыла в Авьен…
— А мне показалось…
Господин отступил в тень, но даже оттуда Марго чувствовала на себе пристальный взгляд.
Она ничего не сказала вернувшемуся Раевскому. И, сказавшись утомленной, дремала всю дорогу домой. Ей было не по себе: это был уже второй человек, который сказал об узнавании — может, один из бывших клиентов Марго или знакомый ее покойного супруга. Она не хотела вызнавать. В конце концов, усталость и волнение взяли вверх, и, только коснувшись кровати, ее сморил сон.
Ей снился огонь и мотыльки. И Отто Вебер, нацеливший револьвер в голову Генриху…
Марго металась по кровати, но не могла проснуться, а ближе к утру кто-то заботливо укрыл ее покрывалом.
Госпиталь Девы Марии.
— Евгений, вы обещали…
Марго встала у порога, держась рукою за дверь. Раевский тотчас же отнял глаза от газеты.
— Дорогая, вам нездоровится? Вы бледны.
Марго изобразила улыбку и ответила мягко:
— То просто волнение последних дней. Но теперь на улицах спокойно. Огонь отступил. Второй день как нет новых заболевших. И нет причины откладывать далее.
— Что вы хотите? — он отложил газету.
— Отвезите меня в госпиталь на Райнергассе. Вы обещали.
Раевский взял ее подбородок в свои ладони — теплые, человеческие, не тронутые огнем, — и провел большим пальцем по щеке. Марго ответно сжала его запястье.
— Ваша решимость равно вашей красоте, — проговорил Раевский. — Опасное сочетание, вы знаете?
Она покраснела. Стало стыдно от собственной настойчивости, от потайных мыслей, с которыми Марго жила последние несколько дней после прекращения пожара. Она не хотела бы думать о Генрихе, но все равно думала: что, если он все же увидел ее там, сквозь огонь и дым? Может, узнал по взгляду, по напряженной позе, по тонким запястьям, которые он сам охватывал обожженными и голыми пальцами? Встретит ли его в госпитале Девы Марии, который Генрих открывал однажды, полный светлых надежд?
— Мне говорили… однажды, — сказала Марго и отняла руку.
Раевский отзеркалил ее жест.
— Что ж, если вам угодно. Мы скоро ждем поставки и, полагаю, будет не лишним ознакомиться с покупателями. — Он задумчиво погладил собственный подбородок и заметил: — Я слышал, госпиталь находится под эгидой самого Спасителя.