– Это его работа.
– Речь шла не о работе.
Вскочив, Арманд заметался по кабинету, бормоча что-то по-французски. Слова «доверие» и «лояльность» изящно перемежались с ругательствами. Эви не подозревала, что он способен на такой всплеск эмоций – злости, разочарования, сожаления.
Эви вытерла вспотевшие вдруг ладони о жакет.
– Я упомянула об этом, Арманд, потому что не собираюсь выполнять это указание.
– О чем ты? – остановил движение Арманд.
– Мы – команда. Если начнем следить друг за другом, то ничего не добьемся. Я проходила через это и больше не хочу. Но если я ошибаюсь и у Джонатана есть свои причины, то мне лучше знать… – Ее остановил помрачневший взгляд Арманда.
– Сама сказала, что мы команда, но не друзья. Тебе ничего не надо знать сверх моего доклада.
Краска залила лицо Эви. Щеки пылали. Она подняла ладони, сдаваясь.
– Забудь, что я сказала.
Окинув ее напоследок долгим взглядом, Арманд вернулся на свое место и продолжал наблюдать за ней в полумраке.
– Надо понимать, что совещание закончилось? – уточнила Эви и ушла в свой угол.
Арманд видел ее напряженную спину.
– Если эта работа так важна для тебя, почему ты просто не подчинилась Джонатану? Зачем рассказала мне о его просьбе? – поинтересовался он.
Она повернула голову, не снимая пальцы с клавиатуры.
– Решила, что так будет справедливо.
После драматических событий на прежней работе Эви усвоила главный урок: что бы ни случилось, ее совесть должна быть чиста.
Арманд поскреб пальцами щетину на скулах и поднял на нее грустные глаза.
– В нашем мире хорошие люди попадают в опасные ситуации. Мне часто приходилось сталкиваться с этим. Если ты не станешь жестче, то пропадешь. Я боюсь за тебя, Эви.
– Если ты будешь по-прежнему сидеть один в темном углу, замкнувшись в себе, и хранить в душе секреты, на которые намекал Джонатан, то тебя хватит удар. Я боюсь за тебя, Арманд.
Они мрачно смотрели друг на друга. Эви не выдержала, закатила глаза и отвернулась. Она стремительно забарабанила пальцами по клавиатуре, пока не опомнилась и не сбавила темп. Мысли разбегались в разные стороны, но она заставила себя сосредоточиться. Тем не менее одна крошечная идея затаилась в глубине сознания. Эви не разбиралась в людях, часто не понимала их поступков, но отношения в семье, в кругу друзей и соседей были ей знакомы. На предыдущей работе ее ценили за профессиональные качества. Ей поручали секретные задания и доверяли настолько, что предоставили отдельный офис, куда разрешали доступ только руководству и Эрику. Однако вместо гордости она испытывала одиночество и чувствовала себя скорее инструментом, чем человеком.