– Всё равно природная магия – это здорово, – совершенно искренне произнесла я. – Тут и с дикими животными разговаривать можно, и с растениями, и управлять водой в озере… И каждый имеет частицу этой магии.
Последнее я добавила, имея в виду то, что я-то – чужачка, которая вряд ли когда-либо сможет набрать ванну в собственных покоях. Но, по всей видимости, донтрийка вновь поняла меня неправильно.
– Эллис, – она закусила губу, посмотрев себе куда-то под ноги, – наверно я сейчас выдам страшную государственную тайну, но… – она боязливо посмотрела по сторонам, а затем понизила голос. – Но ведь ты же для меня скоро станешь роднёй, ведь так?
Я, не задумываясь, кивнула. Врать, конечно, нехорошо, за Винсента я замуж не собираюсь, а уж тем более за Валерна, но чутьё мне подсказывало, что Лиланинэль хочет рассказать мне что-то очень важное.
– Среди донтрийцев последние поколения магии становится всё меньше и меньше… Моя сестра Киамилаль гораздо слабее меня… – девушка облизала пересохшие от волнения губы, и продолжила. – Она оказалась слаба настолько, что отец выдал её замуж ещё до её совершеннолетия и отправил подальше из дворца, чтобы не пошли слухи среди придворных.
– Выходит, донтрийцы вырождаются?! – потрясённо прошептала я, не веря своим ушам.
Принцесса не услышала моего вопроса, да, скорее всего, если бы и услышала, то не поняла бы термин «вырождения». Сейчас она выглядела настолько хрупкой, что я неожиданно осознала, как тяжело ей живётся на самом деле. От её собственной старшей сестры князь Валерн избавился, сослав подальше от дворца. Наверняка, Лиланинэль и Киамилаль не виделись уже долгие и долгие годы. А родную мать суровый отец запер в покоях, чтобы никто не видел и не обсуждал её болезнь, «ниспосланную богами». Неудивительно, что с тех пор, как мы познакомились с Лиланинэль в поездке на иррисах, она хотела провести всё своё свободное время со мной и Винсентом, но даже тут, я подозревала, что старший князь расстарался, запретив дочери общаться со мной.
– Именно поэтому мой отец решил рискнуть и выдать меня замуж за норгешца, даже не спросив моего согласия, – тем временем продолжала девушка, не подозревая, какие мысли бродят в моей голове. – Ты только не пойми неправильно! – Она вдруг побледнела. – Я действительно, вначале совершенно не хотела выходить замуж по его указке… Но Леандр оказался таким чутким, внимательным и предупредительным, – она закусила губу, опустим взгляд в пол. Да, я уже поняла, что они действительно влюбились друг в друга, и очень рада этому факту. – В общем, – она тряхнула головой, – Отец отважился на этот шаг, хотя последние столетия между Норгешем и Донтрием отношения были скорее напряжённые, чем дружеские. Об этом тщательно умалчивается, но я подслушала разговор отца со жрецами, что некоторые смески даже сильнее, чем чистокровные донтрийцы, – последнее предложение Лиланинэль произнесла так тихо, что я разобрала лишь потому, что напрягла свой слух изо всех сил.