Кристина Савельева. Молодая мама, волонтер, совладелица турагенства. Подкупало добродушное лицо и грустные глаза. Дочь Маша. Шесть лет. Кажется, вариант идеальный.
– С удовольствием поработала бы с этой малышкой. Надеюсь, я им подойду, – улыбнулась я, протягивая женщине файл.
– Отлично, – она улыбнулась. Мастер своего дела не показала, что знает, кто я такая и какая у меня цель. – Вы можете прямо сейчас поехать на собеседование с госпожой Савельевой.
– С радостью.
Получив адрес и подтверждение, что меня уже ожидают, я вытолкала Ярика в коридор.
– Начинай прощаться с тачкой и свободой, лузер, – усмехнулась в его лицо и поспешила к вниз, к ожидавшему такси. Тачку свою, понятно из каких соображений, пришлось оставить дома.
Дмитрий
– Никаких мирных решений не может быть. Я поставил тебе вполне конкретную задачу. И я очень хорошо тебе плачу, чтобы ты не включал мне здесь моралиста и не пел о том, что все будет по закону. Я поступлю с ней так, как она когда-то поступила со мной.
Юрист складывает пальцы в замок.
– Но ты же не можешь не понимать, что на это понадобится время. Плюс надо позаботиться о том, чтобы твоя бывшая жена не узнала, что ты собираешься провернуть за ее спиной.
– А для этого у тебя есть средства. Мои средства. Ты должен сделать все как можно быстрее, и чтобы она не успела отреагировать. Потом поставим ее перед фактом, когда все документы о моем отцовском праве получат силу и не будут подлежать обжалованию. Право собственности я уже получил, а она не догадывается. Дело за малым.
– Неделя минимум.
– Пять дней. Я не собираюсь больше ждать. Я пять лет не видел своей дочери. Делай все. Любые методы. Можешь даже пустить в ход тот компромат, что у меня имеется – я больше не намерен щадить эту стерву.
Юрист кивает, собирает бумаги. А я отхожу к окну, давая понять, что разговор окончен.
– Дим, – он сухо откашливается. – Я знаю, что это не мое дело, что эта женщина неправильно с тобой поступила. Но подумай о дочери. Она не помнит тебя. Ты собираешься разлучить ее с матерью и появиться в ее жизни, как снежный ком на голову. Изолировать ее от Кристины. Это стресс для ребенка. Не втягивай малышку в вашу войну, прошу.
Смотрю, как по проспекту бегут машины, город кипит. Я давно не был в родном Киеве.
– Я тебя услышал. И я не сделаю плохо своему ребенку. Это все, что ты должен знать.
Он уходит. А я отхожу к столу. Беру в руки фотографию, распечатанную из инстаграма Кристи.
Маша улыбается. Она счастлива. Но мне не хочется это признавать. Пока еще не хочется.
– Скоро мы будем вместе, дочурка, – сердце наполняет теплом. – И я отдам тебе всю свою любовь. Все то, чего тебя так опрометчиво в свое время лишила твоя мать…