− Будет довольно трудно убедить людей, что мы встречаемся, когда мы почти ничего не знаем друг о друге.
Правая сторона его рта изогнулась вверх.
− Это то, как большинство моих отношений, но, конечно, ты хотела бы по-другому. Так что ты хочешь знать?
Я никогда не знала, делает ли он мне комплимент или наносит оскорбление.
− У тебя есть братья или сестры? Чем зарабатывают на жизнь твои родители?
− Я единственный ребенок в семье. А моя мама работает медсестрой.
− А твой отец?
Его улыбка медленно увяла.
− Моя ... моя мама замужем за доктором. Анестезиолог.
− Твой отец анестезиолог, а ты водишь этот старый драндулет?
Его челюсть сжалась, и его пальцы постучали по рогу в центре рулевого колеса, но недостаточно сильно, чтобы заставить его сигналить.
− Во-первых, к твоему сведению, это не старый драндулет. Это BMW 325i 1989 года.
Я покусала свой ноготь, смущенный внезапным порывом напряжения в машине.
− Э-э, это буквально ничего не говорит мне.
− Во-вторых, - продолжил Эван, как будто я не ответила. Он щелкнул левым сигналом и обогнал серебристую машину перед нами. − Он мне не отец. Он мой отчим. Серьезное различие. И в-третьих, эта классическая машина принадлежала моему настоящему отцу, так что не круши ее. Я бы ни за что на свете не променял Руди.
О.
− Руди? − Я глупо переспросила.
− Да, Руди.
Никаких объяснений не добавлено. Могу поклясться, что он покраснел, прежде чем отвернуться. Тема закрыта.
− Так твои родители развелись? − Почему я не могу перестать задавать глупые вопросы?
− Да, и моя мама вышла замуж за придурка.
Я ждала, пока он продолжит, но на этом все. Больше никаких разговоров. Видимо, мой вопрос убил разговор лучше, чем ядерная бомба. Бум!
Напряжение в воздухе росло, пока я не почувствовала удушение. Эван, кажется, не заметил. Он просто смотрел прямо перед собой и продолжал движение. Правая рука так крепко сжала руль, что костяшки пальцев побелели. Мое любопытство заставляло спрашивать дальше, но мои нервы не позволяли мне.
Почему я просто не села в автобус?
Он ускорился, вокруг скопления автомобилей вместо того, чтобы замедляться, когда мы приблизились к мосту шоссе 8. Я нервно потрогала пряжку ремня безопасности, чтобы убедиться, что она надежно закреплена. У меня была сильная акрофобия. Даже небольшого наклона моста было достаточно, чтобы мой желудок сжался от страха. Особенно в сочетании с куском металла на большой скорости.
− Мои родители тоже разведены, − выпалила я, чтобы отвлечь нас обоих.
Это сработало. Был небольшой скрип, когда он немного отпустил педаль газа. Я чувствовала его взгляд на себе, но не смотрела вверх. Я просто сосредоточилась на замедлении сердцебиения.