Может, здесь подошло бы несколько строк из «Джека Армстронга», вот уж действительно настоящие стихи о настоящем американском парне.
– Ну да, конечно. А чем твой отец зарабатывает на жизнь, Альфонсо?
– Выполняет задания городского совета, сэр. Чистит канализационные трубы. Называет себя водопроводчиком, а на самом деле весь день перелопачивает дерьмо. Приходит домой поздно вечером, принимает в подвале душ и скребет себя при этом большой жесткой щеткой, какой пользуются в прачечных. Его ногти всегда острижены так коротко, что можно подумать, он их обкусывает. Это чтобы под них не попадала грязь, сэр. Когда он выходит в столовую обедать, вы ни за что не догадаетесь, что он весь день простоял в дерьме. Он просто грандиозный мужик, сэр. Я никогда не слышал, чтобы он хоть раз пожаловался. И все, что отец заработает, он отдает матери. Мы бедны, однако понимаем, что такое чистота и достоинство, сэр. Мы рады, что нам выпал шанс жить в такой великой стране, как наша.
Здесь хорошо бы подошла бодрая песенка «Кого же видим мы, так то ж сиротка Энни». Может, сказать ему, что у меня есть необычная собака – с дырками вместо глаз?
При всем при этом я сохраняю абсолютно серьезный вид. Вот что значит сицилийская кровь. Дядя Ники смог бы мною гордиться. На этой войне дядя Ники нажил целое состояние. Он покупает подписанные настоящими докторами справки о наличии аллергии за пять сотен баксов и наваривает на каждой из них тысячу. Некоторые из них просто гарантируют получение белого билета. Есть у него и другой «бизнес». Он завел «клинику», в которой можно получить качественный перелом руки. Солдаты заявляются к нему в конце отпуска, и он ломает им руки за деньги. Тогда они уже не подлежат отправке за пределы США и расстаются со своими частями. Когда вы туда приходите, он вам дает наркоз и подводит к небольшому устройству, похожему на гильотину, только вместо лезвия у нее здоровенный кусок свинца с тупым краем. Бух! Пока ты приходишь в себя, твоя рука уже в гипсе и на перевязи. И ты получаешь рентгеновские снимки, справку с подписью доктора и вообще все, что нужно. Ноги он тоже ломает, но это сложней и опасней. С руками у него получается лучше. Если бы мне разрешили съездить домой в отпуск до окончания этой гребаной войны, я бы тоже сходил к нему. Ники сделал бы мне это бесплатно. Но фрицы его превзошли: тоже ничего не взяли, а кроме того, я буду получать пенсию. Интересно, поверит ли всему этому Вайс, если я ему расскажу?
Он снова шуршит бумажками на столе.
– Сержант, можете ли вы что-нибудь рассказать мне о нашем пациенте? Вы были близки с ним. Не замечали ли вы чего-нибудь, что могло бы помочь объяснить его внезапную кататонию и эти странные, словно раболепные позы?..