Один из пестреньких, тот, что с темной головкой, уже вываливался из гнезда несколько раз. Я каждый вечер водворял его обратно в гнездо перед тем, как выключить свет. Однажды утром я захожу в вольер и обнаруживаю, что он умудрился выпасть ночью. Беру его в руки, а он уже окоченел: лапки торчат, как у мертвого, и он холодный как лед. Держу его в ладонях, надеясь, что птенец согреется и оживет, но он не шевелится. Я кладу его в теплую воду, придерживая головку над поверхностью, но ничего не помогает. Бедняжка замерз ночью, и он мертв. Я ужасно сочувствую Пташке и Альфонсо, но они продолжают кормить остальных птенцов как ни в чем не бывало и, похоже, не замечают, что одного недостает. Я даже не знаю, что, по моему мнению, они должны были бы делать. Птицы не умеют плакать. По-моему, единственными существами, которые умеют плакать, смеяться и врать, являются люди. И кажется, только у нас есть представление о смерти. Большинство животных старается ее избежать, но не думаю, чтобы им это слишком хорошо удавалось.
Есть одна связанная с птицами вещь, которую мне хотелось бы выяснить, а именно их плотность, то есть отношение веса к объему. Я надеюсь ее узнать с помощью этой мертвой птички. С живыми мне что-то не хочется проделывать подобные опыты.
Сначала я наполняю стакан водой до краев, ставлю его на блюдце, а затем кладу в него мертвую птичку. Погружаю ее полностью в воду. Часть воды переливается через край и оказывается в блюдце. Я наливаю эту воду в стеклянную банку, чтобы отнести в школу и там точно измерить, сколько ее. Заворачиваю птицу в тряпочку и вместе с банкой ставлю в коробку, в которой обычно ношу в школу бутерброды.
В кабинете физики я чувствую себя как дома, и там есть все, что мне нужно для опытов. Я взвешиваю птичку, а затем делю полученный результат на объем вытесненной воды. Просто поразительно, какие они легкие, эти птицы!
На следующий день я проделываю нечто подобное над самим собой. Наполняю ванну наполовину, отмечаю уровень воды, потом залезаю в нее, полностью погружаюсь и отмечаю, насколько вода поднялась. Определяю высоту подъема и размеры ванной. Это позволяет мне узнать свой собственный объем. Тщательно взвешиваюсь и делю вес на объем. Получается, что моя плотность чертовски больше, чем у птиц. И что с этим прикажете делать?
Вечером я засовываю мертвого птенца в бутылку со спиртом, который я стянул в школе, и прячу ее под носками в том же ящике, где хранится «болтун» – неоплодотворенное яйцо. Мне приходилось читать, что кости у птиц полые, и я хочу посмотреть, как это выглядит. Еще пишут, что у птиц есть воздушные пузыри, как у рыб. Интересно, удастся ли мне найти что-то подобное. Сейчас я, однако, сделать этого не могу: как бы я тогда смотрел Пташке в глаза?