Мистер Линкольн очень помогает своими советами. Он тоже делает клетки сам, и у него есть на этот счет потрясающие идеи, которыми я решаю воспользоваться. По части птиц он настоящий гений. Я делюсь с ним своей мыслью о том, чтобы, разводя канареек, отбирать для селекции лучших летунов. Он смеется так долго, что успевает за это время обойти вокруг своего вольера. У него даже слезы на глазах появляются. Отсмеявшись, он говорит, что моих канареек никто не станет покупать. Вот если бы удалось вывести канарейку, которая не будет летать вообще, тогда мне действительно могло бы что-нибудь перепасть. Люди могли бы обходиться без клеток, сажая их на шесток, как попугаев. Кстати, добавляет он, мои нелетающие канарейки понравились бы и котам.
Изготовление гнездовых клеток я заканчиваю к Рождеству. Самцы в моем вольере поют что есть мочи. Вообще-то для канареек любой звук – музыка. Они поют, когда я стучу молотком, когда пилю что-нибудь или когда лью воду. Шум ветра для них все равно что симфонический концерт.
Работая, я одновременно присматриваюсь, как они летают. Альфонсо у них по-прежнему главная звезда, но есть еще двое или трое освоивших все его трюки: они могут и пикировать штопором, и взмывать вертикально вверх, и резко менять направление полета. А один из них даже придумал новый трюк. Он входит в пике, как бомбардировщик, но не приземляется, а над самой землей взмывает и несется вверх. Каким-то образом ему удается использовать набранную скорость для выхода из пике. Я наблюдаю это раз сто и все-таки не могу догадаться, как он это делает. Конечно, мне видно, что при этом он за какую-то долю секунды успевает изменить наклон тела, да так, что практически встает на хвост, полностью расправив при этом крылья, затем он их приподнимает, захватывая ими воздух, и отталкивается от него. Этот кенар желтый, как Пташка, но вид у него ястребиный, как у Альфонсо. Он не такой забияка, как некоторые из его темных собратьев, но если кто-нибудь на него слишком насядет, он отбивается. Чаще же всего он просто перелетает на другой насест. И он один из тех, кто может летать с максимальным грузом.
Альфонсо Второй, кенар из первого выводка, стал почти таким же забиякой, как его отец. Иногда они устраивают жуткие потасовки. Старику Альфонсо с большим трудом удается отыскать в вольере местечко, где его перехвативший лидерство сынок не считает, что родитель вторгается на его территорию.
Я до сих пор не потерял еще ни одной канарейки. Мистер Линкольн дает мне несколько чудных советов насчет подкормки. Я замачиваю семена и подмешиваю их в яичный корм или кашу. Также я даю канарейкам яблоки, салат и листья одуванчиков.