Для кровати я делаю лестницу: просверливаю дырки и прилаживаю ступеньки, которые держатся на штифтах. В законченном виде она похожа на корабельный трап. Я даже провожу к себе наверх электричество и вешаю там занавески. Их я делаю из материала, который стащил в универмаге «Сиэрз». Выходит потрясающее гнездышко, даже лучше той голубятни на дереве. Я могу в него заползти, задернуть занавески и включить свет. И никто мне там не помешает.
И вот Пташка уже запрыгивает на жердочку, которую я засовываю ей в клетку, даже если там не прикреплено кормушки с угощением. Кстати, теперь она ест его прямо с моего пальца. Я облизываю его кончик, сую в кормушку, и несколько зерен к нему прилипает. Подношу палец к тому месту рядом с насестом, где раньше вешал кормушку, и Пташка склевывает их с него. Ее клювик совершает при этом быстрые, уверенные и даже нежные движения. Она подчищает все, что на пальце, вплоть до мельчайших частиц корма, попавших под ногти.
На следующий день, когда Пташка вспрыгивает на мою жердочку, я медленно вынимаю ее из клетки. Этому предшествовало немало тренировок, когда внутри клетки я качал ее вверх и вниз, двигал из стороны в сторону, так что теперь Пташка знает, как не упасть с этой жердочки, и потому не боится. Когда я вытаскиваю ее через раскрытую дверцу, она смотрит на «притолоку», проплывающую над ее головкой, и несколько раз отпрыгивает назад, чтобы остаться в клетке. Оказавшись у конца жердочки, она спрыгивает с нее и остается внутри. Я начинаю все сызнова, но результат, увы, тот же. После трех или четырех попыток мне приходит в голову мысль обмакнуть кончик пальца в ее любимое лакомство, чтобы она с него клевала, пока я протаскиваю ее через дверь.
Это срабатывает, и когда Пташка смотрит наверх, она уже вне клетки. Увидев, где находится, она громко щебечет мне: «квр-И-ИП?» Я держу жердочку как можно более неподвижно, а Пташка стоит на ней и глядит на меня. Потом она осматривает комнату. Должно быть, она ощущает себя астронавткой, на своей ракете покинувшей пределы земной атмосферы.
Я держу ее так примерно с минуту, затем очень медленно опускаю и помещаю обратно в клетку. Миновав дверь, она спрыгивает с жердочки и оказывается на полу. Склевывает с блюдца одно семечко, затем прыгает на другую сторону клетки и пьет. Все выглядит так, словно она проверяет, остался ли ее мир тем же самым, не изменился ли после того, как она его недавно покинула. После этого мы часа полтора «квипаем» друг другу. Мы оба взволнованы. Как это чудесно – видеть ее перед собой свободной, знать, что она может взмахнуть крыльями и полетать по комнате. От этого все вокруг изменяется, и моя комната кажется мне большой, как небо.