— Тебе мало того, что ты уже натворил? Хочешь свой срок увеличить? — прорычал крупный полицейский в ухо тщедушному, но очень юркому преступнику. — Остановись, дай мне тебе помочь.
— Остановиться? Горностай, ты сдурел? Я тебе сейчас это зачем рассказывал? Не хочешь в это ввязываться — не надо. Я тебе доказательства на блюдечке с голубой каемочкой принес, а ты…
— Если дело обстоит так, как ты сказал, — парировал полицейский, прижимая Призрачного лицом к стене, — то мы все можем сделать по закону. Проверим оборудование, если оно действительно вредоносно и что-то излучает, мы арестуем их и докажем вину.
— Что? — не смотря на неудобное положение, прижатый щекой и грудью к стене, Габриэль прыснул со смеху. — Горностай, ты такой наивный! Кто тебе даст проверять их оборудование? Пока вы будете посылать официальный запрос, они все подменят. И ничего ты не докажешь! Так что, не советую тебе останавливать меня.
— Уже.
— Что уже? — не понял руфер, прекратив смеяться.
— Я тебя уже остановил. Мы проведем все так, как полагается и ничего ломать не будем. Если ты прав — то я сделаю все от меня зависящее, чтобы тебя защитить. Но если нет…
Неизвестно каким образом, но внезапно земля ушла из-под ног полицейского, сильный молодой мужчина приземлился на пол прямо на спину. Хрупкая фигурка руфера прошмыгнула к окну, у которого он на мгновение остановился, чтобы сказать:
— Очень жаль, Горностай. Я думал, ты умнее. Значит, пойду дальше один. Прощай!
Призрачный с легкостью запрыгнул на белый подоконник и сиганул вниз. Когда Горностай поднялся на ноги, подлетел к окну — там уже никого не было.
17 лет назад
Семилетний мальчик с большими медовыми глазами вернулся домой. Он подергал за ручку на двери, делал это как обычно, так как еще не мог даже в прыжке дотянуться до звонка. Если дергать много и громко, дома услышат и обязательно впустят его.
— Габи! Где тебя носит? Сколько уже можно бегать по подворотням?!
Дверь открыл отец. Он был в халате — семь часов, только приехал с работы. Мальчишка, ростом высокому мужчине с трудом достававший до пояса, потупил взгляд своих жизнерадостных глаз. Он знал, если отец разговаривает в таком тоне, значит наказания не избежать. Грязные штаны на мальчике с разодранной коленкой и синяк под глазом только подливали масла в огонь. Утром, когда он уходил гулять, одежда была в хорошем состоянии, дырок не было. И синяк маленький Габриэль успел получить за эти же несколько часов.
— Опять штаны порвал? — отец отвесил пареньку приличный подзатыльник, но в дом пустил. — Маша! Тьфу, Алена! Встречай своего сына! Он как обычно с кем-то подрался!