– Браво, Ваше высочество, а вот и сама виновница торжества!
Лишь сейчас, когда в дыму и пыли посреди еще вчера бывшей ультрасовременной гостиной, я заметила хлопавшую в ладоши ту самую странную тетку. Снизу вверх она смотрела прямо на меня и призывала парней обратить свое внимание туда же. Кожаные штаны женщины были изрядно уже попорчены, впрочем, как и внешний облик обоих Воронцовых. Ждан, правда, был в одних джинсах – его свитер был на мне. Взъерошенный, весь в пыли и черной грязи, голый по пояс, он резко повернул свою голову в сторону одноклассницы. А рядом с ним, чуть в стороне – Драгомир. И именно его взгляда в данный момент я испугалась больше всего. Похоже, то, как я выгляжу, парня интересовало меньше всего. Даже без слов поняла причину драки. Ту причину, которая стоит сейчас на лестнице и смотрит на них. Хрен знает, как выглядит эта причина, потому что губы свои я все еще не смогла разлепить. Нос тоже дышит с трудом, как будто мое собственное лицо измазали толстым слоем грязи. Настолько толстым, что теперь ничего и сделать не могу.
– Проснулась, принцесса! – не унималась тетка, звонко хлопая в ладоши и будто бы добивая нас троих своими едкими замечаниями, которые можно было бы и не делать, итак все всем понятно. – И правильно! Любовнице подобает при пробуждении после жаркой ночи в объятьях волчонка, накинуть его шкурку на свои хрупкие плечики! Браво! Вы, богиня, переплюнули всех! Даже вампиры не всегда способны на такое холодное предательство! Еще вчера вы отдали свое сердце одному, а сегодня другому подарили свою поп…
Она заткнулась. Нет, это неправильно. Я заткнула ее. Правда, никогда теперь не смогу объяснить, как именно это у меня получилось. Во мне выросла злость. Наверное, именно так. Она выросла. В долю секунды. Тетка еще говорила, а злость во мне достигла нереальных размеров. Такого черного чувства, пожалуй, в жизни до этого дня не испытывала. Настолько большого, что оно разом выплеснулось за пределы меня! Образовало большой, сверкающий зеленый шар, который, словно бы я его в нее швырнула, полетел обидчице прямо в голову.
И… я бы поверила в то, что мне и Воронцовым это привиделось – если бы тетка от удара не вылетела в окно, в полете разбив своим стройным телом не слишком хрупкое стекло.
Наконец-то наступила тишина. Мертвенная тишина. Ждан и Драгомир замерли на первом этаже, я все также на лестнице, а тетка на лужайке возле дома. За разбитым окном постепенно прорезался тусклый, холодный серо-голубой рассвет, он как бы отражал океан, над которым стелились пушистые утренние облака. Почти романтика, если бы не общий разгром, все та же тетка на лужайке и эти двое, с которыми я теперь совсем не знаю, как объясняться.