– Не особо. Да и откуда? Она даже не знала, что я был под опекой; мой отец ни с кем не поддерживал контакт, когда мы переехали сюда. Я рассказал им, что произошло. Всё. Джордж был за то, чтобы пойти в полицию, но она думала обо мне, а не о тех людях, которые убили моих друзей. Она была когнитивно-поведенческим терапевтом, специализирующимся на посттравматических стрессовых расстройствах. Их тогда только что идентифицировали, и она не думала, что я смогу получить необходимую помощь. Она считала, что система уголовного правосудия сожрет меня и втопчет в еще большее дерьмо, чем то, в котором я уже был.
– И что дальше?
– Она убедила Джорджа молчать, пока она не придумает, как лучше поступить. Это было для меня самым лучшим. Впервые за долгое время кто-то поставил мои потребности выше своих собственных. Мне это нравилось.
– И она тебе помогла?
– Да, помогла, По. Это было нелегко, но она знала, что делает, и у нее было терпение святой. Она довольно быстро поняла, что я застрял в цикле повторного переживания этого ада. У меня был тяжелый случай посттравматического синдрома, и она помогала мне его преодолеть. Мне нужна была возможность вспоминать то, что произошло, не переживая это заново.
– Значит, вы переехали сюда?
– Ты знаешь, что да, По. Мы же вместе учились в школе. Они оба любили Озерный край, и она хотела, чтобы я посетил места, связанные с тем кошмаром: Аллсуотер, каменный круг, где были убиты мои друзья, особняк Кармайкла. Чтобы показать мне, что все кончено. Она устроилась психотерапевтом в Уэстморлендской больнице, а Джордж открыл здесь свою практику.
Виктория Рид поменяла свою жизнь ради мальчика, который не был ей родным. Ее муж сделал то же самое. По не так уж часто сталкивался с хорошими людьми – рядом с ними он чувствовал себя лицемером – и теперь жалел, что не провел с семьей Рида больше времени.
– И постепенно ты поправлялся?
– Это заняло много времени, но, да, я шел на поправку. Я перестал мочиться в постель. И съеживаться каждый раз, когда кто-то приближался или дотрагивался до меня. Я перестал переживать все это заново.
– И ты стал Килианом Ридом, – констатировал По.
– В те дни все полагали, что ты тот, кем представляешься. Меня зарегистрировали в школе как их сына. Я встретил тебя. Никто не подверг сомнению мое прошлое. А поскольку Виктория работала в Национальной службе здравоохранения, ей было несложно добавить в реестр подложные записи о рождении.
Для того, кто пережил череду ужасных испытаний за столь короткий срок, это было просто невероятно. Для такого человека наконец получить шанс на нормальную жизнь стало огромным облегчением. Свидетельством человеческой выносливости.