Рита достала из кармана куртки пачку сигарет, закурила. Эта скамейка, осенний дождь и смешивающийся с озоном аромат табачного дыма отчего-то напомнили Антону его деревенское детство с бесконечными ночными посиделками. Стало легче дышать, будто вновь открылись миру усыпленные «жизненным опытом» части сознания.
— Антон, — прошептала Рита, — я не совсем уверена в себе, но ты меня послушай еще немного, а после уж сам решай, было между нами что-то или нет. — Рита достала из пачки вторую сигарету.
— Дай мне тоже, — попросил Антон.
— Вот, пожалуйста… Мне действительно поручили вполне конкретное задание, связанное с тобой и твоим другом, причем это был мой первый опыт подобного рода… Я ведь служу не в оперативном отделе. Впрочем, это уже действительно не важно. Скажу только, я сама напросилась. Изучение проблемы реституции, то есть возвращения культурных ценностей, связано с работой в архивах, в том числе в архивах «Аненербе». А в этом вопросе мы очень рассчитывали на наших русских коллег, потому что большая часть документов института оказалась в конце войны в СССР. Но всерьез эти бумаги у вас долго никого не интересовали, кроме, пожалуй, одного человека по фамилии Погоний…
— Карен Федорович, — спокойно заметил Антон.
— Да, Карен. Именно благодаря его усилиям Шерхорну сошли с рук все его подвиги в России. Мы понимали, что, находясь за решеткой, он вряд ли сумеет привести нас к тайне, за которой охотился.
— Хорошо, это более-менее понятно, — заметил Антон. — Но отчего две могущественные спецслужбы так заинтересовались историей простого ефрейтора Ральфа Мюллера?
— Ничего удивительного, — Рита улыбнулась. — В поисках реликвий, культурных ценностей, утраченных раритетов не бывает мелочей. Так и приходится по крупицам добывать информацию. Бывает, что самый незначительный на первый взгляд документ в итоге приводит к разгадке. Именно мелочи помогали совершать величайшие открытия и находки. У нас говорят «es kommt doch endlich an die Sonnen».
— Что это значит?
— «Все тайное в итоге становится явным», примерно так можно перевести на английский.
— А у нас говорят: «Сколько веревочке ни виться, а кончику быть».
— А как это переводится?
Антон попытался дословно перевести эту пословицу на английский язык.
— Образно… Кстати, хотела тебе еще раз сказать, что мне очень нравится, как звучит русский язык. Ты мне читал, я помню.
— Я тебе водительские права свои цитировал. Но, если хочешь, потом чего-нибудь… нормальное почитаю, — ответил Антон и улыбнулся. — Продолжай, пожалуйста.
— Хорошо. Итак, в самом начале любого расследования никто не знает, к чему приведет эта самая «веревка», как ты говоришь. Быть может, мы нападем на след Янтарной комнаты или отыщем пропавшие картины, а может быть, напишем новую страницу в истории самого Священного Грааля.