— Ну, о’кей, может быть. Хорошо, что сейчас темно…
Рита взяла его за руку, прошептала, крепко сжимая пальцы:
— Не так темно, чтобы не видеть твои глаза… Самые красивые глаза на свете… В тот вечер мы с тобой ужинали, гуляли, разговаривали и, к своему стыду и ужасу, я поняла: со мной что-то происходит. И я сразу почувствовала, что ты-то как раз не можешь быть на стороне «плохих парней». Меня это порадовало. К тому же я сто лет ни с кем так долго не разговаривала на разные темы. Мне было с тобой очень интересно, а потом, если честно…
Она замолчала.
— Договаривай уже.
— Ah, so! Ну ладно… если честно, ты мне просто очень понравился.
— Ты, наверное, вся в работе, все время занята в своих архивах, а тут парень из России…
— Хочешь сказать, подвернулся русский, что еще нужно немецкой архивной ratte?
— В смысле, «крысе»? Не говори так, Рита, ведь знаешь, что ты уникальная, ты… ты очень красивая. Впрочем, это все не то, хотя, конечно… Ты необычная, ты умница, я таких не встречал. И достойна ты самого лучшего на свете принца, а не русского пьяницы.
Рита крепко сжала его руку в своих ладонях. Антон мог поклясться, что в эту самую минуту он прочел в ее глазах нечто большее, чем секундный «приступ нежности».
— Кстати, пьяница, — прошептала Рита, — мне что-то холодно. А ты меня совсем не обнимаешь сегодня. Может, пойдем где-нибудь посидим, кофе выпьем?
Антон обнял Риту и поцеловал в щеку.
— Зачем же кофе? — произнес он. — Я тут прихватил с собою кое-что — это тебя согреет.
И с этими словами он достал из кармана куртки небольшую бутылочку местного бальзама «Ягерти». Седобородый охотник лукаво подмигивал с этикетки.
— И как тут не поверить, что все русские — пьяницы, — Рита всплеснула руками. — Что это у тебя? Дай-ка взглянуть… Ого! Шестьдесят градусов! За кого ты меня принимаешь?
— Я принимаю тебя за германскую разведчицу, выполняющую секретное спецзадание. Если хочешь еще что-то у меня выведать — пей!
— Хорошо, ты прав, — Рита решительно взяла бутылочку в руки. — Пускай это будет частью моей работы, тем более что ты еще не все мне рассказал, верно?
— Далеко не все, — кивнул Антон.
Рита сделала глоток, сморщилась, Антон протянул ей заранее заготовленную шоколадку — он прихватил несколько штук из вазочки на стойке регистрации отеля.
— Майн гот! — прошептала она, протягивая бальзам Антону. — Ваша очередь, товарищ.
— Охотно. Кстати, я заметил, что, когда ты пьешь крепкое, всегда переходишь на немецкий, почему?
— Ты тоже не замечаешь, как иногда ругаешься по-русски, я же слышу.
Антон выпил, и ему стало тепло.