— Кто-нибудь выжил, обершарфюрер? — спросил у Ральфа немолодой лейтенант вермахта, сидящий рядом с водителем.
— Не знаю. Все закончилось три минуты назад.
— Садитесь, поедем с нами. Возможно, понадобится ваша помощь.
— Конечно, поехали.
Вскоре их взору открылась картина, от которой у Ральфа кровь застыла в жилах. Повсюду были разбросаны еще горящие части автомобилей. Воронки дымились, а земля, вывороченная наизнанку после взрыва, отчего-то была ярко-желтого цвета. В искореженных кабинах, около уничтоженных снарядами машин, в воронках, на снегу — повсюду лежали изувеченные люди и человеческие останки.
Откуда-то слева, из-за грузовика, который пострадал меньше остальных, доносился слабый стон. Санитары, приехавшие на татре с красным крестом, пошли на эти звуки (которые повторялись с равными интервалами, отчего слушать их было просто невыносимо). Ральф механически двинулся следом.
Упершись головой в подножку, полулежа на окровавленном снегу, доживал свои последние минуты тот самый водитель, который согласился доставить Мюллера до поворота на Жиздру.
— Господи, когда же все это прекратится… — вздохнул кто-то.
Ральф обернулся и увидел за спиной лейтенанта.
У него потемнело в глазах, он почувствовал приступ тошноты. Зато собственные раны вдруг перестали беспокоить, будто он принял лошадиную дозу обезболивающего. Ральф отвернулся и пошел прочь, невольно успев подслушать разговор санитаров.
— Хорст, мы когда ожидаем санитарный поезд?
— А что ты у меня спрашиваешь? Ты ведь сам говорил, послезавтра.
— А… ну, да, конечно, послезавтра.
— Этот бедолага все равно не дотянет. Ноги как бритвой срезало.
— Конечно, посмотри сюда, снаряд угодил прямо в капот, машина пополам развалилась.
Санитары продолжали тихо переговариваться, переходя от раненого к раненому и облегчая им страдания притупляющей боль инъекцией.
Лейтенант закурил, предложил сигарету Ральфу, но тот вежливо отказался.
— Господин лейтенант, господин лейтенант! — водитель фольксвагена звал начальника, отчаянно жестикулируя.
Они пошли на его зов и на некотором расстоянии от места уничтожения колонны, там, где дорога слегка изгибается, увидели то, что осталось от армейского бронетранспортера. Им показалось, возле машины что-то шевельнулось. Когда же они наконец достигли места трагедии, то увидели обожженное и изрешеченное осколками тело умирающего человека. Его била мелкая дрожь.
Подойдя ближе, Мюллер вздрогнул и отпрянул, узнав того, кто ударил его ножом в лесу возле Хизны. Вдруг этот человек открыл глаза, посмотрел на него и отчетливо прохрипел: