Юля сама не знала, почему остановилась и зацепилась за нее взглядом. Они не были подругами, а значит, и здороваться не были обязаны. Помочь девушке с ее бедой Юля тоже никак не могла. Да и в отличие от беспардонной Галки совершенно не умела навязывать людям свою компанию, но сейчас почему-то шагнула к той же скамейке, хотя рядом стояло еще несколько, абсолютно пустых. На набережной сегодня вообще никого не было, даже мамочек с колясками из соседнего дома.
Алина, конечно, ее приближение заметила: скосила глаза, когда Юля села на другой конец скамейки, но головы не повернула. Тут же снова слепо уставилась вдаль и поверхностно затянулась тонкой сигаретой, которую держала в дрожащих пальцах.
Юля какое-то время молча пила кофе, неловко поглядывая на Алину и не зная, что сказать. Зачем вообще к ней подсела? Она не могла ответить себе на этот вопрос, но что-то смутное по-прежнему не давало покоя.
– Поганая сегодня погода, да? – наконец выдавила Юля, повернувшись к соседке по скамейке и вымученно улыбнувшись.
Та смерила ее презрительным взглядом и ничего не ответила, продолжая делать вид, что курит, хотя Юля видела, что Алина просто набирает сигаретный дым в рот.
– Слушай, извини, я просто хотела выразить тебе соболезнования, – попробовала Юля снова. – По поводу Ксюши. Я до вчера не знала, что вы сестры. Была на ее похоронах, но тебя там не видела…
– Меня успокоительным обкололи и дома оставили, – зло выплюнула Алина, на этот раз пойдя на контакт. – Мать решила, что я истерю. Возможно, в тот раз она даже была права. Но обычно она не заморачивается на тему, права или нет. Просто делает, как считает нужным.
Юля нервно усмехнулся: настолько эта фраза сейчас попала в ее настроение.
– О, расскажи мне об этом…
Алина повернула к ней голову и нерешительно улыбнулась.
– Что, твоя такая же?
– А чего ты думаешь, я тут задницу морожу? – поддержала Юля разговор в том же тоне, чем-то напоминая себе сейчас Галку. Все-таки с кем поведешься…
– Тоже с матерью поссорилась с утра пораньше? – почти обрадовалась Алина.
– Угу, – промычала Юля, делая глоток кофе. – Пытается распоряжаться моей жизнью, как будто мне все еще одиннадцать. А твоя чего?
Алина снова погрустнела, поморщилась и отвернулась, небрежно махнув зажатой между пальцами сигаретой, уже почти превратившейся в окурок.
– Примерно то же самое. Ей после… Ксюхи, – на имени сестры голос Алины дрогнул, – совсем крышу снесло. Раньше она на нее орала, но хоть за дело. Ксюха действительно делала, что хотела. А теперь ее нет, так она на меня орет уже по поводу и без.