— Значит, дело не в ней, — понимающе хмыкнул Радаман. — А в том, кого она сопровождает. Ты только что проиграл мне куда больше пяти золотых.
— А-а, бездна! — выругался пернатый, уронив подбородок на грудь и обхватив голову руками. — У тебя все равно нет никаких доказательств.
— Как я сказал, и не нужно. Эй, парень, — улыбаясь, поманил меня пальцем тифлинг, а затем им же ткнул в жрицу. — Можешь ее безболезненно убивать. Не скажу почему, но намек сделаю, им понадобится на одно место больше.
— Радаман! Иди в бездну! — выругался ангел, вскакивая. — Я еще помню, как мы с тобой добрались до дна! Какого черта ты творишь и помогаешь этому обрубку с половиной души, вместо меня, своего боевого товарища?!
— Вы, оба, не грейте уши, это разговор между божественными героями, а не жалкими кандидатами! Пошли вон, на арену! — выругался тифлинг и, не дождавшись, пока мы спустимся, продолжил. — Хватит эмоций, пернатый. Мы уже тысячу раз обсуждали. Ты сделал свой выбор, начав сотрудничать с церковью…
— Сегодня ты умрешь, — усмехнулась эльфийка, прячущая какой-то предмет под курткой. Я оглянулся на спорящих, но их отделила от остального мира странная полупрозрачная пелена колышущегося воздуха, из-за которой доносились обрывки слов. — Ни твои дружки-рабы, ни твой огонь тебя не спасут. Ты деревенский драчун, по ошибке получивший великую силу.
— А ты болтливая неумеха, подставившая свой орден и союзника, — походя, ответил я, не обращая внимания на гневный замах и стараясь по губам прочесть спор инструкторов. Ничего не выходило. Несмотря на то, что остатки магии из ошейника, ставшего частью меня, послушно переводили слова и даже тексты — язык в корне отличался от русского, как и от любого человеческого.
— Настал новый день, — сказал, улыбаясь, один из орков, появившихся на арене. — Благодаря тебе мы вчера не получили ни одного ранения и при этом выжали из испытаний двоих.
— Настал новый день, — согласился я, кивая. — Что бы он нам ни готовил, мы зажжем.
Веста со мной была не слишком согласна. После ночной битвы она оказалась совершенно вымотана, а осколки душ огненных либлинов в моей крови и вовсе заснули, едва освещая изнутри вены. Сейчас я больше всего был похож на себя прежнего, пусть и чересчур загорелого. И сразу несколько пристальных взглядов скрестилось на мне, будто их обладатели пытались узнать все то важное, что поможет им в схватке. Они еще не знали, какое предстоит испытание, да и я ругани старых товарищей не особенно верил, но перспектива оказалась страшноватая.
Первые прямые лучи коснулись песка, и гул колокола прокатился по арене, прекращая все разговоры. Распорядитель появился как всегда неожиданно, прямо в воздухе, вытеснив всех нас на трибуны, на первый ряд.