– Два медведя в одной берлоге не уживутся, – растянув тонкие губы на красивом лице, цинично заявил Марк Борисович, пригласив Ильича в теперь уже свой кабинет. – Вы негативно влияете на персонал. Я отдаю распоряжения, а они оглядываются назад. Я – здесь заведующий, а вы всего лишь ординатор.
– Я помню. Что я могу сделать, если люди еще не привыкли, что вы теперь у нас начальник. Ничего, пройдет время и все устаканится.
– А мне не нужно время. Я и так месяц прождал, и все напрасно. Пока вы здесь… В общем, вы меня поняли.
– Да, я вас понял. И что вы предлагаете?
– Перейти в поликлинику. Буквально на днях открывают новое здание, оно, как вы знаете, стоит через дорогу от нас. И оставлю вам одну палату, будете на четверть ставки вести больных. Оперировать плановых пациентов.
– Какой вы, право, великодушный! – не сдержался Ильич.
– Послушайте, Игнатий Ильич, я давно за вами наблюдаю. У вас болит спина. Вы уже просто физически не в состоянии больше делать больших операций. К тому же, вы не дежурите по стационару.
– Да, но мне 72 года, – попытался разогнуть согбенную спину постаревший Ильич и почувствовал пронзившую его боль где-то в пояснице, – но я еще ого-го какой! Эх, если бы не спина, проклятая.
– Вот поэтому и идите в поликлинику. Я и так из уважения к вашим заслугам отдал вам палату. Будете грыжи и остальную мелочевку оперировать. А если не нравится, то…
– Премного благодарен, – через силу улыбнулся Ильич, не дав Марку Борисовичу закончить фразу. Ее окончание было понятым, и слушать ее он не желал…
Мотанув головой, Ильич стряхнул с себя все те образы, что проплыли перед глазами. Пора вставать с дивана и идти на прием. Туда, куда его определил новый заведующий – молодой, но довольно наглый тип. Хорошо еще эндоскописты позволяют ему поваляться у себя в ординаторской на диване. А то бы совсем труба пришла.
Прооперировал сегодня с утра две бедренные грыжи. Чуть больше часа, в общей сложности, простоял у операционного стола, а спину так прихватило, как в молодости не прихватывало, когда он только осваивал покосное искусство. Хорошо, ребята из эндоскопического отделения то ли из жалости, то ли из уважения позволяют старику примять их диван. Дожился – в родной хирургии уже голову негде приткнуть.
Эх, спина, спина! Знает же, что там три грыжи в позвоночнике, но все не досуг ими заняться. Советую плавание освоить. Может, стоит попробовать? Сейчас в мае еще холодно, а как потеплеет, надо на озеро походить. Вдруг и, правда, поможет.
Ильич, кряхтя, присел на диван. Поморщившись, положил под язык таблетку валидола. Что-то с утра побаливало за грудиной. Видать, опять сердчишко расшалилось. Надо бы ЭКГ снять. Да, ладно, потом. До приема осталось двадцать минут, надо идти в поликлинику. Тем более что утром, когда грыжи оперировал, принял валидол и отпустило. Может, и сейчас отпустит. А нет, пойду ЭКГ все же сниму. От невеселых мыслей отвлек тревожный стук в дверь, Ильич разрешил войти.