– Будут хулиганить – посажу их в бочки из-под огурцов, как когда-то Одноглазого.
– Не шути так. – Из-за детей она волновалась сильнее, чем из-за перелета.
– Справлюсь. Только припугни их Госпожой, прежде чем отчалишь. К слову, зачем ей лично видеть пленных?
Рука Взятой потянулась к заколке. Видимо, Госпоже нужно было это слышать.
– Эти девушки могут быть моими сестрами. Даже близнецами. У нас одинаковые родинки. – Она махнула рукой: мол, хватит болтать.
– Ага… Тогда наша операция в Хонно еще более успешна.
Она кивнула и повторила жест.
– Ладно. Только меня беспокоит, что ты полетишь наедине с шестью…
– Не наедине. Меня будет сопровождать полковник Чодроз.
– Дохломух? У него же нет руки, да и… Сама знаешь.
– Знаю. Но я взрослая девочка, любимый, – произнесла она с изрядной долей сарказма. – Мне хотелось, чтобы ты полетел со мной. Но твой Капитан убедил Госпожу, что ты нужнее здесь.
Моя радость снова переросла в унылое разочарование. Как так?
– Нам всем пришлось довольствоваться запасными вариантами.
А Дохломуху выпал наихудший из имеющихся.
– Мне жаль Дохломуха.
– Ничего с ним не случится. Она не настолько плоха, как ты считаешь.
Серьезно? Женщина, ты совсем спятила? О какой о «ней» ты говоришь? Или говоришь так потому, что она подслушивает?
– Я поговорила с детьми по душам. Они постараются хорошо себя вести. Но они дети, а дети порой не задумываются о своих поступках.
Взрослые тоже. Она тянет время. Не хочет отправляться туда, куда должна.
– Пока меня не будет, сходи в храм. Возьми Молчуна и детей. Проверь всех, от концертасы до самой маленькой сиротки. Даже наемных работников. Без исключения. Найди всех, кто похож на меня.
– Это чревато неприятностями.
– Для храмовниц, если вздумают противиться. Я предупредила их о твоем приходе. Сказала, что всем грозит эпидемия, лекарство от которой известно только тебе.
– А на самом деле я буду искать твою сестру?
Что там говорил Маркег?
– Если таковая существует. Потом объяви о находке вслух в моей спальне.
Тьфу! Эти намеки заметно охладили мое разыгравшееся воображение.
Озорной Дождь посмотрела на меня так, будто хотела сказать: «Я читаю твои грязные мыслишки!» И подмигнула.
– Хватит, – проскулил я.
Сестры и шлюхи.
– Обещаю хорошо себя вести, любимый. – С этими словами она отправилась еще раз побеседовать с детьми.
Озорной Дождь вернулась не раньше, чем появился Дохломух – с вещами, готовый к путешествию и бледный как сама смерть.
Мы с детьми проводили ковер. Легкая морось – не полноценный дождь, но и не туман – вконец испортила утро. Дохломух, Озорной Дождь и пленники были обречены промокнуть до нитки. И это меньшая из их бед.