Кроме него, в трактире никого не было. Он сидел за стойкой, освещенной одной тусклой лампой.
– Черт побери! Не думал, что здесь будет пусто.
– Я тоже. Ждал, что люди придут заливать свои печали. Но у всех проснулась сознательность. Даже у меня. Я так устаю за день, что даже притворяться не могу. Чего тебе? – Он сполз с табурета и зашел за стойку. – Пива, чего же еще. Вы, ребята, только пиво и хлещете.
Он достал кувшин. Я положил на стойку монету. Он отодвинул ее:
– Не надо. – Зораб налил кружку себе, вышел из-за стойки. – Это вы во всем виноваты.
– Мы? Почему?
– Этот ваш Отряд… Вы с таким усердием стараетесь все исправить, что и местные, следуя вашему примеру, вкалывают, вместо того чтобы топить горе в кружке и грозить кулаками богам.
– На богов надейся, а сам не плошай.
– Верно. Но, как по мне, вы подаете плохой пример.
– Извини, Маркег. Пойду-ка я, пока не вырубился.
– Постой.
Я ждал, облокотившись на стойку, пока трактирщик терзался размышлениями.
Маркег Зораб не всегда был трактирщиком. У этого здоровяка хватало шрамов. Его «вчера» и «сегодня» вечно были на ножах.
Он хотел что-то мне рассказать. Лучше сделать это сейчас добровольно, чем потом, перед куда менее дружелюбными людьми.
– Костоправ, ваши ребята не делали мне зла. Да и для Алоэ вы – благо. Во многом незаслуженное.
– Мы миротворцы. Стражи порядка. Это наша обязанность. Где мы, там процветание. – Я удивился собственному сарказму.
– Многие этого не замечают. А некоторым это не нравится.
– Гм?..
– Есть люди, которые хотят вам отомстить за ту девицу из храма.
– Вот как?
Меня удивляло, что нам до сих пор не отомстили. Семьи у девушки не было, но недовольство вызывает сам факт нашего вторжения в храм.
– Меня просили шпионить за вами, – сказал Зораб.
– Шпионь сколько угодно, если так будет безопаснее для тебя.
– Проклятье! Хочешь сделать меня двойным агентом?
Волей-неволей, сам того не ведая, Зораб все равно им станет. Все, что мы скажем в его присутствии, будет лапшой для мятежных ушей.
– Нас это не волнует. Мы ни от кого не таимся. Так было с незапамятных времен и до сей поры работало безотказно.
Сам-то я в это верю? Отчасти. Я редко об этом задумывался.
Зораб решился:
– Есть еще кое-что.
– Мне нужны распорки для глаз, – сказал я Молчуну. – Не знаю, как вообще сюда дошел.
Я преувеличивал. Обходиться без сна – одно из главных солдатских умений.
Одноглазый был едва-едва, но в сознании. Нужно было приглядывать, чтобы этот мелкий кусок дерьма чего-нибудь не выкинул.
Я рассказал Капитану о беседе с Зорабом.
– Действуем самостоятельно, – коротко ответил Старик.